Османская империя. Шесть веков истории

Появились новые литературные жанры. Театр и литература получили толчок к развитию благодаря переводам западных произведений, начатых в 1860-х и 1870-х годах[357]. На них сильно повлияли языковые и культурные обмены между этноконфессиональными сообществами, они основывались на общем использовании французского языка среди элиты и поддержке османских концепций гражданского и культурного единства. Первые романы были опубликованы в 1851 году (один на турецком языке с армянским шрифтом, другой на западно-армянском), в 1861 году – на болгарском, а в 1872 году – на караманлийском. Первый роман, написанный на турецком языке (Taassuk-? Talat ve Fitnat, роман о Талаате и Фитнат) в 1875 году мусульманским автором Сами беем Фрашери (ум. 1904) из семьи мелкой албаноязычной знати, предложил критический подход к гендерным вопросам. За ним последовала «новая литература», пропитанная символизмом, и множество сентиментальных романов. В 1839 году в Стамбуле четыре театра ставили иностранные пьесы. Интерес к европейской музыке рос, Леопольд фон Мейер и Ференц Лист пользовались большим успехом на сольных концертах в Стамбуле, Салониках и Бейруте. Все более явным становится интерес султана Абдул-Хамида II к классической музыке и театру (Сара Бернар выступала во дворце Йылдыз).

Рождение интеллигенции

Помимо старых форм сопротивления власти, частых восстаний и низложений Нового времени, несогласие проявлялось на уровне идей и подрывало основы политической власти. Его возглавила первая в истории Османской империи группа интеллектуалов – Новые османы. Такие журналисты и писатели, как Зия (ум. 1880), Намык Кемаль (ум. 1888), Али Суави (ум. 1878), а также некоторые другие возглавили движение литературного возрождения 1860-х годов. Желая охватить широкую аудиторию, они излагали свои взгляды в газетах, издававшихся сначала в Стамбуле, а затем в западных столицах, где они искали поддержки. Поскольку большинство из них прошли обучение, чтобы стать государственными чиновниками, и были выходцами из высших слоев общества, их отличал живой интерес к европейской литературе и французским идеям. Они представляли себя защитниками мусульман в целом, но не ставили перед собой цель создать народное движение. В своих статьях они обвиняли лидеров Танзимата в ухудшении экономического положения страны, неспособности защитить империю от западного господства и пренебрежении исламом как моральным ориентиром и источником права. Их можно назвать либеральными интеллектуалами, поскольку они выступали против авторитарного осуществления власти и призывали к участию подданных султана в политической жизни страны.

Размышления Новых османов строились вокруг трех понятий.

1. Свобода (hurriyet). Каждый человек обладает естественными правами, которые должны быть защищены конституцией. Однако сторонников Танзимата обвиняли в слишком сильном сближении с западной культурой. Необходимо было вернуться к исламской легитимации и возродить принцип консультаций (usul-? mesveret), согласно которому суверен может принимать справедливые решения в случае опоры на авторитетные мнения. Эти консультации должны рассматриваться в конституционных рамках.

2. Прогресс (terakki). Новые османы взяли за отправную точку наблюдение, сделанное в годы их пребывания в изгнании: материальное неравенство между Европой и империей росло. Зия писал: «Я пересек землю неверных и увидел города и дворцы. Я проехал по землям империи и увидел только руины». Как можно объяснить это несоответствие? Намык Кемаль опубликовал хорошо аргументированное, позитивистское опровержение обвинительной речи Ренана об обязанностях ислама[358]. Причины лежали в другом: отсутствие свободы, отсталость османской экономической политики, Танзимат, который стал предметом критики, претендующей на научность. Что же можно было сделать? Заимствовать у Запада выборочно, уделяя внимание в первую очередь научным и промышленным нововведениям и ориентируясь на области технического образования. Прежде всего важно было сохранить свою идентичность.

3. Родина (vatan). Новые османы видели ее в романтическом свете и отождествляли со священной землей. Намык Кемаль смешивал детские воспоминания, поклонение предкам и ностальгию по утраченным провинциям. В публикациях, появившихся после возвращения из ссылки нескольких Новых османов в 1870-х годах, европейское влияние прослеживалось очень четко. Однако эти люди были сторонниками защитного патриотизма и не могли быть приравнены ни к итальянским националистическим интеллектуалам, ни к русским анархистам, ни к повстанческим движениям под влиянием организованных действий в стиле карбонариев, они исключали любую революционную деятельность – в этом их отличие от младотурок.

Карта 8. Новая Турция в 1923 году

Время национализма