Османы. История великой империи

Шайтан-кулу повел десять тысяч мятежников на Кютахью, столицу анатолийского бейлербейства. По пути к нему активно присоединялись сторонники, и скоро численность мятежного войска выросла до двадцати тысяч человек. Кютахью с наскоку взять не удалось, и тогда Шайтан-кулу пошел на Бурсу. Султан послал против него великого визиря Хадым Али-пашу, помощь которому должен был оказать шехзаде Ахмед, как санджак-бей Амасьи. Однако в решающий момент Ахмед, вместо того чтобы бороться с мятежниками, начал склонять янычар на свою сторону с целью захвата власти… Али-паше пришлось добивать Шайтан-кулу без поддержки. Паша справился с этим, разгромив войско мятежников в июле 1511 года у реки Гек-чай между Кайсери и Сивасом, но пал в сражении. Шайтан-кулу тоже погиб, а оставшиеся в живых мятежники рассеялись, что облегчило их истребление.

После того, как Селим бежал в Крым, Ахмет объявил себя султаном Анатолии и попытался войти в Константинополь со своим войском, однако Баязид этого не допустил. Дело закончилось тем, что в апреле 1512 года султан Баязид II, которому шел шестьдесят пятый год, передал власть Селиму и удалился в имение, находившееся в селение Бююкчекмедже близ Эдирне, где скоропостижно скончался в следующем месяце (не иначе, как был отравлен по распоряжению Селима). Так закончился жизненный путь восьмого правителя из дома Османов, которому не удалось прославить себя чем-то выдающимся…

В апреле 1513 года султан Селим I разгромил войско своего брата Ахмета, который попал в плен и был казнен. Что же касается Коркуда, то с ним вышла следующая история. Селим оставил брата в живых, поскольку тот признал его власть, но решил испытать с помощью подложных писем, в которых некие сановники призывали Коркуда отобрать трон у брата. Коркуд попался на уловку и заплатил за это жизнью.

Но вернемся к султану Баязиду. Он не был таким покровителем искусств, как его отец, но разбирался в музыке, писал стихи на родном языке, а также на персидском, и увлекался каллиграфией. Не пренебрегал султан и науками – есть свидетельства, что он изучал философию и космографию. Что ж, интерес правителей к этим наукам легко объясним, ведь философия дает ответы на многие вопросы и учит правильному отношению к жизни, а по звездам люди пытаются предсказывать будущее.

Гарем Баязида, по стандартам, сформировавшимся в более поздние времена, был довольно скромным – османский историк первой половины XVII века Бостанзаде Яхья Эфенди сообщает, что у султана было около сорока жен и наложниц. Это вам не сто шестьдесят семь женщин Сулеймана Великолепного или же сто пятьдесят, ублажавших любвеобильного Мурада III. Впрочем, вряд ли даже султан Мурад разделял ложе со всеми обитательницами своего гарема. Обычно султаны довольствовались ласками полутора или двух десятков женщин, а остальные просто жили в султанском дворце непонятно зачем.

Часть III. Султаны и халифы

Глава 9. Султан Селим I Грозный

Султан Селим I, прозванный Селимом Грозным,[91] примечателен тем, что в его правление османы начали завоевывать владения своих единоверцев-мусульман. Покорение анатолийских бейликов можно не принимать в расчет, так как в этом случае речь шла не о завоеваниях как таковых, а об обеспечении крепкого тыла в рамках единства турецкой нации. Противоборство с кызылбашами[92] шаха Исмаила можно было расценивать как борьбу с еретиками,[93] но мамлюки, которых покорил Селим, были суннитами и, более того, в их владениях находились священные города Мекка и Медина. Однако в данном случае вопросы безопасности оказались сильнее вопросов веры. Мамлюки сильно досаждали османам, они не скрывали своего намерения покорить Анатолию и всю Переднюю Азию, так что вопрос стоял категорично – или мы, или они. О том, насколько плохими были отношения между единоверцами, можно судить хотя бы по тому, как поступил Селим с последним мамлюкским султаном Аль-Ашрафом Туман-беем, который был насажен на крюк над каирскими воротами Баб Зувейла.[94] Жестокая казнь стала наказанием за ожесточенное сопротивление. Кроме того, османские правители, ведущие свой род от благородного предка-бея, и рабы-мамлюки, узурпировавшие власть над султанатом Айюбидов в 1250 году, не могли считаться ровней (иначе Туман-бей мог бы рассчитывать на «благородное» удушение тетивой).[95]

Христиане боялись султана Селима, которого считали таким же опасным врагом, как и его деда Мехмеда Завоевателя, но Селим практически не воевал с христианами, у него до этого попросту не доходили руки.