Османы. История великой империи

В конце весны 1521 года Сулейман лично повел войско на венгров. Османам удалось взять Белград, который в свое время устоял перед натиском султана Мехмеда II, а также мощные крепости Шабац и Земун,[112] и несколько городов в венгерской области Срем.[113] Оставив в завоеванных пунктах гарнизоны, Сулейман ушел обратно, и все ждали его возвращения в следующем году, но султан продемонстрировал свою непредсказуемость (в хорошем смысле слова), посвятив военную кампанию 1522 года завоеванию острова Родос, лежащего в Восточном Средиземноморье. Родос Мехмед II тоже не смог взять…

Казалось бы – ну зачем Сулейману понадобился остров, который защищали рыцари-госпитальеры?[114] Гораздо выгоднее было бы развивать успех на венгерских землях, чем тратить пять месяцев на осаду мощной островной крепости стотысячным войском… Да, выгоднее, если бы речь шла только о действиях на суше, но Сулейман собирался владеть морями, а для этого нужно было взять под свою руку все ключевые острова. Султан мыслил широко и видел далекие перспективы. Половина османского войска не вернулась домой, но Родос был взят. Рыцарям Сулейман позволил покинуть Родос со всем их имуществом, а вот с местным населением, которому некуда было уходить, обошелся весьма жестко – большинство родосцев подверглись истреблению. Жестокость являлась оправданной, поскольку остров с мощной крепостью должен был быть населен лояльными жителями. Султан Сулейман не походил характером на своего грозного отца, но при необходимости мог быть очень суровым.

Овладев Родосом, Сулейман взял паузу на четыре года (он всегда очень тщательно готовился к военным кампаниям), а 1526 году отправил против Венгрии стотысячную армию под командованием великого визиря Паргалы Ибрагим-паша, имевшего титул сераскера, главнокомандующего войсками. 29 августа 1526 года близ венгерского города Мохача разгромили армию короля Лайоша, который утонул в болоте, пытаясь спастись бегством. Двери в Венгрию распахнулись…

Следующие два года ушли на завоевание Боснии, Герцеговины и Славонии,[115] заодно князь Трансильвании Янош Запольяи признал себя османским вассалом. Янош оказался весьма выгодным вассалом, поскольку мог претендовать на венгерский трон, опустевший после гибели Лайоша II – его избрал королем сейм, состоявшийся в октябре 1526 года в городе Токае. Защита законных прав своего вассала стала для Сулеймана удобным предлогом для захвата столицы Венгрии города Буды в августе 1529 года (впрочем, султан мог бы обойтись и без предлога, но с предлогом было все же лучше).

Развивая успех, Сулейман после взятия Буды пошел на Вену, столицу Габсбургов, которые в то время правили Священной Римской империей. Историки любят порассуждать об опрометчивости султана, который пытался взять хорошо укрепленный город, не имея для этого достаточных сил и средств, но постфактум рассуждать легко, да и обвинять тоже. Стодвадцатитысячная армия, которую Сулейман повел на север из Болгарии в мае 1529 года, была хорошо оснащена артиллерией, но обильные дожди вызвали наводнение, размывшее дороги. Часть пушек увязла в грязи настолько, что их пришлось оставить – темпы продвижения войска имели важное значение и ждать, пока дороги подсохнут, не хотелось. Начало осени тоже выдалось дождливым, и на пути от Буды до Вены была утрачена еще часть артиллерии. Сырая погода способствовала болезням, изрядно ослабившим османское войско… В то же время австрийский маршал Вильгельм фон Роггендорф, руководивший обороной Вены, смог идеально подготовить город к сопротивлению. Городские стены были экстренно надстроены там, где это требовалось, возводились земляные бастионы, с которых можно было вести фланговый огонь по атакующим, все четверо городских ворот замуровали, ввиду чего они перестали быть слабыми местами в обороне и предприняли много других мер. В результате Вена превратилась в орех из сказки, который можно положить в рот, то есть – осадить, но невозможно разгрызть. К тому же австрийцы успешно мешали османским саперам рыть туннели под городскими стенами.

Взятию Буды, которую османское войско осаждало в течение одиннадцати дней, помогло слабодушие немецких наемников, которые сдались, не выдержав непрекращающегося обстрела городских стен, но у защитников Вены нервы оказались крепкими, в то время как боевой дух османского войска оставлял желать лучшего… Сипахи, составлявшие треть османского войска, не владели сложной наукой осады городов, а янычары, рассчитывавшие взять Вену так же легко и быстро, как Буду, с каждым днем все сильнее проявляли недовольство. Пятикратное превосходство в численности (сто тысяч против двадцати) уже не могло считаться преимуществом. К тому же, после взятия Буды османские воины перебили весь австрийский гарнизон, который не пожелал сдаться следом за наемниками. Очередная демонстрация того, что строптивые рискуют поплатиться жизнью, была тактически верной, но на защитников Вены она оказала противоположное действие – они приготовились стоять насмерть, поскольку не могли рассчитывать на милость османов.