Османы. История великой империи

Владению морями султан Сулейман придавал такое же большое значение, как и владению сушей, недаром же в свое время он потратил столько сил на завоевание Родоса. «Морской рукой» Сулеймана стал Хызыр, младший брат Бабы Аруджа, пирата, ставшего султаном Алжира. В 1518 году, унаследовав после гибели брата власть над Алжиром и большой флот, Хызыр признал себя османским вассалом, что принесло ему должности реиса (так тогда назывался главнокомандующим османским флотом) и бейлербея Африки, которую Сулейман надеялся завоевать целиком. Хызыр успешно сражался на море против венецианцев, генуэзцев и португальцев, за что в 1540 году получил от султана почетный титул «Хайр-эд-Дин» – «Хранитель веры». Христиане же называли Хызыра Хайреддин-пашу «Барбароссой» за его рыжую бороду.

В 1538 году Хызыр-реис предпринял поход в Южную Аравию и Индию, целью которого была ликвидация господства европейцев в Индийском океане. Османам удалось взять Аден, но попытка овладеть португальской крепостью Диу, находившейся в Гуджарате[125], оказалась неуспешной из-за предательства местных мусульман, которые сначала помогали единоверцам-османам, а в решающий момент перешли на сторону португальцев. Тем не менее, начало великой войне на море было положено, а морскую неудачу султан компенсировал сухопутными победами. Османские моряки набирались опыта и со временем начали одерживать крупные победы. В 1551 году османы захватили Триполи, распространив следом свою власть на всю Триполитанию,[126] а к 1559 году полностью взяли под свой контроль Красное море.

Помимо стремления властвовать над сушей и водами, султан Сулейман поставил перед собой еще одну важную задачу – он мечтал восстановить единство ислама и предпринял ряд шагов в этом направлении с помощью своего шейх уль-ислама Мехмеда Эбуссууд-эфенди. Законодательные реформы, принесшие Сулейману I прозвище «Кануни»,[127] претворял в жизнь Эбуссууд-эфенди, по части энергичности нисколько не уступавший султану. К слову, одна из фетв деятельного шейх уль-ислама запрещала употребление кофе на том основании, что Коран запрещает употреблять черную, подгоревшую пищу, а бодрящее действие, по мнению Эбуссууд-эфенди, роднило кофе с запретными алкогольными напитками. К счастью для турок, начинающих и заканчивающих день чашечкой кофе, запрет на его употребление просуществовал недолго и был снят уже при султане Селиме II.

Невозможно объединять отталкивая, но Эбуссууд-эфенди этого не понимал. Он делал ставку на силу и угрозы, в частности – издал фетву, объявлявшую убийство кызылбашей религиозным долгом истинных, причем с уточнением, что «убийство их важнее убийства других неверных». Примерно так же праведный шейх уль-ислам относился и к другим течениям, так что об объединении всех мусульман под одним знаменем не могло быть и речи.

С любовной лирикой Сулеймана I мы уже познакомились, но помимо лирики султан писал стихотворения философского характера.

«Люди думают о богатстве и власти как о величайших дарах судьбы,

но в этом мире высшим благом является здоровье.

Стремление к владычеству порождает раздоры и непрекращающиеся войны между людьми,

Поклонение Всевышнему – вот предел всех стремлений и счастливейшее из всех состояний».

Отношения с детьми складывались у Сулеймана непросто. О Мустафе уже было сказано. Вскоре после его убийства скоропостижно скончался сын Сулеймана и Хюррем двадцатидвухлетний Джихангир. Принято считать, что он умер от тоски по Мустафе, но большая разница в возрасте намекает на отсутствие выраженной привязанности между братьями. После смерти Мустафы кумиром янычаров и всей османской армии стал шехзаде Баязид, а его старший брат Селим оказался в тени (оба они были рождены Хюррем). Но Селим был почтительным сыном, а Баязид – не особо, иногда его поведение было не просто дерзким, а вызывающим. В результате Баязид лишился отцовского расположения и между братьями вспыхнуло противоборство, в котором Сулейман поддержал Селима. Потерпев поражение в мае 1559 года, Баязид бежал в Иран, где, как несложно догадаться, его встретили с распростертыми объятиями. Однако же Сулейман смог добиться от шаха Тахмаспа сначала заключения Баязида в темницу, а затем и его выдачи, которая обошлась султану в четыреста тысяч золотых монет (иранцы издревле славились умением торговаться и умением ловить удачу за хвост). Во избежание осложнений, Баязида и его четверых сыновей задушили прямо в окрестностях Казвина, куда Тахмасп был вынужден перенести свою столицу, поскольку в Тебриз то и дело вторгались османы. Так шехзаде Селим стал единственным наследником своего отца, недаром же говорится, что почтительность открывает любые двери и покоряет все сердца.