Основание. От самых начал до эпохи Тюдоров

Суд королевской скамьи, Суд общих тяжб и Суд казначейства имели собственный судейский состав; особых младших адвокатов называли сержантами, их можно рассматривать как предшественников современных барристеров. Ожидалось, что со временем сержанты сумеют выслужиться в судьи. Профессионализация юриспруденции, таким образом, завершилась. Слушания стали более формальными и начали основываться на прецедентах. Мы даже можем говорить о приверженности букве закона, а не о законности. Судьи носили мантии пурпурного цвета и шапочки из золотого шелка. Сержанты были облачены в просторные одежды с вертикальными полосами темно-красного и синего цветов и круглые белые шелковые шапочки.

Прояснение закона и приведение его к стандарту означало, что само общество также приняло более определенную форму. Одна из новых процедур получила название mort d’ancestor («смерть предка») и позволяла любому свободному человеку заявить права на свое наследство. В частности, свободные арендаторы не могли быть изгнаны с земли своим лордом. Но некоторым людям было запрещено обращаться в королевские суды. Те, кто был не свободен, вилланы, которые жили на земле в обмен на трудовую повинность на полях своего господина, были исключены из системы королевского правосудия. Чтобы отстоять свои права, они должны были обращаться в более мелкие местные суды. Другими словами, они по-прежнему зависели исключительно от милости своих господ.

В законах было закреплено, что «графы, бароны и свободные арендаторы могут законным образом… продавать своих сервов [rusticos], как быков и коров». Несвободные люди определялись как те, кто «вечером не знают, какую работу будут выполнять утром. Хозяева могут заковать их в оковы или забить в колодки, заключить в тюрьму, избить и выпороть в зависимости от своей воли, сохраняя их жизнь и конечности». Здесь речь идет о крайних случаях, а на практике традиции хранили многие права этих rusticos. Также лорд должен был доказать, что человек является несвободным, как сказал один юрист того времени: «Вначале вы должны подстрелить оленя, а уж потом сдирать с него шкуру».

Контраст между свободным человеком и вилланом стал единственным важным социальным разделением в стране, он лежал в основе уже существующей изысканной и сложной иерархии ролей и функций. Он был включен в сюжеты рыцарских романов, где все герои делились на vilain (вилланов) и courtois (благородных). Суть титула рыцаря также изменилась, теперь он скорее подчеркивал владение какой-либо собственностью, а не военные заслуги и готовность к королевской службе. Постепенно рыцари адаптировались к новой роли. Они стали выполнять функции скорее в местном обществе, а не в масштабах всей страны, со временем превратившись в «джентри»[29] — слово, впервые использованное Батской ткачихой (женой из Бата) в «Кентерберийских рассказах» (The Canterbury Tales). «Дворянка» появилась к 1230 году, а «дворянин» — сорока пятью годами позже. Так что теперь у нас есть высказывание Джона Болла: «Когда Адам пахал, а Ева пряла, кто был тогда дворянином?»[30] Так постепенно создавалась классовая система Англии, основанная на собственности.

Те, кто жил в городах, по определению были свободны, и, таким образом, разница между свободной городской жизнью и несвободной деревней становилась все более заметной. Вполне можно сказать, что миф о некультурном деревенском оборванце, противопоставленном лощеному городскому жителю, который так часто появлялся у памфлетистов Елизаветинской эпохи и драматургов периода Реставрации, зародился именно в то время.

Конфликт между Томасом Бекетом и Генрихом II длился шесть лет, причем посредниками в нем выступали различные заинтересованные стороны, в том числе и сам папа. Дважды противники встречались во Франции, но их встречи вылились в жестокое противостояние. Казалось, самомнение и гонор обоих мужчин так велики и чувствительны, что не дают им возможности ни для какого компромисса. Но в конце весны 1170 года король устроил коронацию своего сына Генриха, которую провел архиепископ Йоркский в Вестминстерском аббатстве. Генрих Молодой Король был коронован как номинальный король при жизни своего отца для обеспечения безопасности династического наследования.

Коронация стала серьезным ударом против Бекета. Два аббатства Англии — Йорк и Кентербери — всегда боролись за уважение, власть и владения. Признанным правом архиепископа Кентерберийского было короновать монархов и принцев, но король лишил Бекета этой привилегии. В ту эпоху особое значение статуса и прецедента не могло быть переоценено: именно на них стоял мир. Генрих заявил, что принц может быть коронован еще раз архиепископом Кентерберийским, если тот вернется в Англию. Бекет так был озабочен защитой привилегий своего титула, что убедил себя принять предложение. На французской земле состоялась третья встреча Генриха и Бекета. На ней были оговорены условия соглашения. 1 декабря 1170 года архиепископ вернулся в Англию.