Основание. Пятый пояс

Как там мне объяснял в своё время Гунир в Школе Морозной Гряды? Мастер в мече может и с лёгким цзянем выйти против закованного в броню Царя и победить, но где я и где мастерство в мече?

Крепко сжимая Молот Монстров, я замер, напряжённо вглядываясь в своих змеев, которые снова преподнесли мне неприятный подарок, и в схватку. Пока что Седой, Зеленорукий и мои змеи отлично справлялись и сами, навалив уже целый вал из туш големов. Я ждал, готовый перехватить голема, который сумеет неповреждённым прорваться сквозь первое кольцо защитников. Заодно проверял состояние меридианов и прикидывал, что могу использовать из усилений, чтобы не затрагивать повреждения.

Выходило, что не очень много. Очень уж неудачный исток использовало лечение, как и один узел в голове. К сожалению, множество техник ускорения любили использовать узлы в голове и все они рядом с повреждённым. А рана, получившаяся при использовании лечебной техники, дотягивалась и до них. Лучше уж отказаться от усиления, чем рисковать и нагружать эти участки меридианов. Меньше всего мне сейчас, когда нам не грозит неминуемая гибель, хочется продолжать калечить самого себя.

К счастью, мне и не понадобилось ни рисковать, вступая в битву, ни использовать другие техники — Зеленорукий и Седой справились с големами, но не сказать, что им далось это легко.

Седой опрокинул фиал на рассечённое до костей плечо, ожёг нас с Зеленоруким тяжёлым взглядом, остановил его на мне:

— Я проверяю полосу в четыре шага шириной. Молодой глава, следи, чтобы те, кого мы тащим, не высунулись за пределы проверенного.

Зеленорукий качнул головой:

— Меня в схватке не задели, я пришёл в себя, уже даже вижу неплохо, да и технику усиления могу использовать. Тащить всех буду в одиночку. Ты лучше сосредоточься на проверке, Аранви.

Тот не стал спорить, как-то устало кивнул:

— Хорошо.

Я тем более не стал спорить. Меня беспокоило другое: мои змеи с каждым уничтоженным големом, с каждым вдохом становились всё больше, всё толще, всё длинней, и всё сложней мне выходило заставить их разомкнуть кольца тел и вернуться обратно. Странное ощущение, но за время схватки с големами я начал ощущать, что каждый новый мой окрик змеев, ложится мне на плечи, словно печать Указа. И судя по тому, сколько уже лежит у меня на плечах, скоро удерживать их станет не в моих силах. Эти змеи, будь они живыми, уже могли бы заломать даже Чопу.

Поэтому я с натугой предупредил:

— Быстрей. Скоро змеи выйдут из повиновения, и защита от стихии рухнет.

— Что значит из повиновения? Это же твои змеи!

— Они хотят вернуться в меня.

— Так прими в себя хотя бы одного, легче станет.

— Легче? — я недоверчиво уставился на Седого. — Ты действительно так думаешь?

Конец неуместному спору положил Зеленорукий:

— Не ломай хрупкое равновесие, благодаря которому мы ещё и живы. Что ты в нём понимаешь?

Седой скрипнул зубами, кивнул и тут же сменил меч на горсть проверочных артефактов.

Но всё же в чём-то Седой прав. Принять в себя такого огромного змея мне просто страшно, но можно начать с мелких. Двух монстров, длину которых я уже просто боялся себе представить, более чем хватит для нашей защиты от стихий ловушки: огромные, толстые кольца моих змеев обернули нас уже раз десять, не меньше.

Я уставился глаза в глаза третьему, ближнему змею, который всё ещё оставался самым мелких из них, сосредоточился и приказал:

— Рассыпься, — когда не вышло, я попробовал по-другому донести до него моё желание. — Разделись. Уменьшись.

Ничего. Змей мотнул рогатой башкой, сверкнул алыми глазами, но словно не понял меня. Или не смог. Зато смог придвинуться к нам на шаг, не меньше.

Я поджал губы и отогнал его на прежнее место. Это удалось, но добавило тяжести на плечи.

Мы двинули немного в обход статуи и её рухнувшей руки, Седой прокладывал путь по левой стороне, там, где мы могли тащить людей волоком, не рискуя ни застрять, ни растерзать их тела.

Одно дело — тащить Предводителей по мёртвым кустам и деревьям, не поднявшихся выше первых звёзд Закалки, другое дело — тащить их по камням, которые использовали для строительства Древние. Даже големов Зеленорукий старательно откатил в сторону и убрал из-под ног куски их тел — бритвенно острые, способные и Властелину вспороть кожу.