Основание. Пятый пояс

Вокруг зона запрета движения силы. Нельзя использовать внешние техники, нельзя использовать внутренние техники, нельзя даже медитировать, втягивая в себя духовную силу или стихию. Мы отказались даже от боевой медитации, зайдя в эту зону запрета. Многие из комтуров и более простых орденцев в прошлом нарушали эти правила и получали кучу травм меридианов и даже внутренних органов. Последствия этих нарушений я лечил не раз и не два, кляня про себя и их, и Морщинистого, который такие вещи в Ордене возвёл едва ли не в доблесть.

Вот только сейчас это единственный способ выжить нам всем. Да, я вроде как очистил всем тела от стихий, некоторым даже не один раз, я вроде как защитил всех от марева ловушки и нового отравления, но теперь нам всем нужно выйти отсюда, выбраться за пределы этого отнорка, иначе все смерти и моя обездвиженная левая рука будут напрасными жертвами.

Сосредоточившись, заставил своё тело там, вне тела Седого шевельнуть губами:

— Кружитесь!

Сам же сосредоточился на выборе. Прикосновение Весны наверняка окажется слишком слабым, с моим незнанием, куда именно приложить лечение мне не хватит его, в этом нет сомнений. Рассветная Лазурь напротив, слишком сильна, я не уверен, что вынесу такое количество узлов, которое требуется для этой техники. Да и не познал я её настолько, чтобы использовать без созвездий и обращений в теле Седого. Выходило, что на самом деле и выбора у меня особого нет. Воды Итреи — земная лечебная техника, которая направлена именно на исцеление и так мне привычна. Разумно было бы и её использовать не в полную силу, а лишь второго созвездия, но всё снова упиралось в познание.

Будь я обычным лекарем, который разучивал технику этап за этапом, созвездие за созвездием, то сначала я бы да, выучил первое созвездие и за месяцы практики познал его до уровня полного постижения, затем выучил второе созвездие и полностью познал его, но я с лёгкостью выучил сразу третье созвездие и только его и познал до полного постижения. Так что выбора нет. Без контроля проведения силы по меридианам, без обращения можно использовать только те техники, которые ты познал до полного постижения. Эту преграду не перепрыгнуть.

Ещё дважды я подгонял своих змеев вслепую, из темноты тела, выбирая область головы для лечения и собираясь с духом, а затем… затем залил сиянием техники тьму ран в голове Седого и меня разодрало болью надвое, буквально вышвырнув из тела Седого.

Я упал на спину, борясь с накатывающей тьмой беспамятства и пытаясь заставить отказавшее тело дышать.

Наконец, скрутившая меня боль чуть отпустила, позволила втянуть в себя пахнущий пылью и смертью воздух. Змеи над головой дрогнули, замедлились, повернули ко мне головы, впились в меня взглядами алых глаз, перестав ловить пастью опускающееся на нас марево стихий.

Я обратил внимание, насколько мощными стали их рога, какими острыми стали клыки, заметил, что змеи буквально расчерчены разноцветными шрамами, превратившими их морды в какие-то маски, а затем выкашлял уже привычный приказ:

— К-кх-х! К-х-кружитесь. Н-ну!

Змеи вновь набрали ход, но вот морды и не подумали поднять, продолжая держать меня в центре своего вращения и разбивая ими марево, буквально впитывая мордами искры и нити стихий ловушки. Не будь это моими созданиями, решил бы под взглядом этих алых глаз, что они примериваются, как меня сожрать. Впрочем, учитывая, какого они размера, насколько они изменились и как себя ведут, возможно, что хотят именно сожрать, а не вернуться в моё тело, чтобы поделиться сожранной и поглощённой стихией и…

— Какого гарха? Что это?

Потрясённый чужой голос заставил меня приподняться на локте. Седой. Пришёл в себя и тоже пялился на моих змеев.

Теперь настала моя очередь изумляться:

— Т-ты их-х-х видишь? К-ха-к-ха!

— Всё, конечно, как в тумане, но как это можно не видеть?!

— Ты не говорил, к-ха, что можешь видеть Истинную Суть Стихии.

— Это твоя Истинная Суть Стихии? — выпучил на меня глаза Седой.

Я же нахмурился, ощущая, как мы занимаемся пустопорожней болтовнёй, причём болтовнёй, зависнув на краю пропасти, с которого только чудом не рухнули, зацепившись лишь одним пальцем. Поэтому раздражённо оборвал:

— Потом! К-ха, к-ха… — отёр рот и закончил. — Нам нужно выбираться отсюда.

— Отсюда? А где мы?

Седой тоже приподнялся на локтях, выругался, обнаружив вокруг тела. Мне тоже только и оставалось, что выругаться, правда, про себя. Что значит, где мы? Осторожно, стараясь не вдыхать глубоко и больше не кашлять, спросил:

— А что ты последнее помнишь?

— Как мы идём по зоне запрета движения силы, — буркнул Седой и встал, оглядываясь и всматриваясь между колец змеев. — Видимо, дошли. Ловушка.

— Ловушка, — согласился я. — Вы сказали, что она должна выбить всех сектантов, которые слабее Предводителя Воинов, вот только Древние об этом не знали, ударили стихией этапа Повелителя и всё. Всё!