Основание современных государств

7 Никто не может быть обвинен, арестован или заключен в тюрьму иначе как в случаях и формах, установленных законом. Всякий, кто подстрекает, передает, исполняет или заставляет исполнить произвольный приказ, подлежит наказанию. Каждый гражданин, вызванный или арестованный на основании закона, должен немедленно подчиниться, так как сопротивление является преступлением.

8 Закон должен предусматривать только такие наказания, которые строго и очевидно необходимы, и никто не должен подвергаться наказанию, кроме как за это быть законно осужденным в силу закона, принятого и изданного до совершения правонарушения.

9 Поскольку все люди считаются невиновными до тех пор, пока они не будут признаны виновными, то, если арест будет признан необходимым, всякая жестокость, не необходимая для обеспечения безопасности заключенного, должна быть строго пресечена законом.

10 Никто не может быть ущемлен в правах из-за своих взглядов, в том числе религиозных, если их проявление не нарушает установленный законом общественный порядок.

11 Свободное распространение идей и мнений является одним из самых ценных прав человека. Каждый гражданин, соответственно, может свободно говорить, писать и печатать, но несет ответственность за злоупотребления этой свободой, установленные законом.

12 Для обеспечения прав человека и гражданина необходимы государственные вооруженные силы. Эти силы, следовательно, учреждаются для всеобщего блага, а не для личной выгоды тех, кому они вверены.

13 Для содержания общественных сил и покрытия административных расходов необходим общий взнос. Они должны быть справедливо распределены между всеми гражданами пропорционально их средствам.

14 Все граждане имеют право лично или через своих представителей решать вопрос о необходимости общественных взносов, свободно предоставлять их, знать, на какие цели они расходуются, и определять пропорции, порядок исчисления и взимания, а также срок действия налогов.

15 Общество имеет право требовать от каждого государственного агента отчета о его управлении.

16 Общество, в котором не обеспечивается соблюдение закона и не происходит разделения властей, вообще не имеет конституции.

17 Поскольку собственность является неприкосновенным и священным правом, никто не может быть лишен ее, кроме случаев, когда этого явно требует общественная необходимость, определенная законом, и то лишь при условии, что владелец был предварительно и на справедливой основе освобожден от ответственности.

 

Во второй статье "правами человека" названы "свобода, собственность, безопасность и сопротивление угнетению". Хотя все эти "права" можно найти как в мысли Просвещения, так и в творчестве Руссо, на практике они приобретали совершенно разный смысл.

 

Вслед за Просвещением это были сугубо индивидуальные права, которые не могли быть нарушены государством. И поскольку даже правильно сформированное государство могло нарушить эти права, они оставались за рамками общественного договора. Для тех, кто следовал за Руссо, эти же права возникали в результате осуществления общей воли; они исчезали, если и когда общая воля обнаруживала их противоречие общему благу. Индивидуальные права, противоречащие общему благу, превращались, таким образом, в "недобродетельные" исключения, и настаивать на них (или даже думать о них) мог только тот, кто не признавал общей воли. По сути, те, кто настаивал на таком построении прав, оказывались вне сообщества, которое эти права предоставляло и защищало. А те, кто уже не являлся членом политического сообщества, не могли, по определению, нарушать свои права. Но противоречие в интерпретации между двумя лагерями возникло только на позднем этапе революции. В этот момент, опять же, двусмысленность проложила путь к консенсусу.

В третьей статье политический суверенитет закреплялся исключительно за "нацией". Для многих приверженцев принципов Просвещения "нация" была тем, что мы сегодня называем "национальным государством", - государством, которое охватывает народ и управляет им. С этой точки зрения государство было явлением, отличным от народа, но основанным на нем. Для тех, кто следовал за Руссо, нация - это народ, а государство - лишь эпифеноменальное выражение всеобщей воли. По мере развития революции разница между ними становилась все более существенной, поскольку приверженцы Просвещения выступали за более децентрализованные структуры, которые, как казалось тем, кто следовал Руссо, фрагментировали то, что они считали единой Всеобщей Волей. Два лагеря также разошлись в вопросе о понятии "представительство": сторонники Просвещения утверждали, что избиратели обязательно и законно предоставляют свободу действий избранным ими депутатам, в то время как сторонники Руссо считали, что депутаты всегда должны соответствовать общей воле, проявляющейся в непосредственном участии в политической жизни.