Основание современных государств

Во всех трех случаях основания новые государства и государства, пришедшие им на смену, были более или менее необходимыми случайностями истории, поскольку "народ" охватывал национальные границы и поскольку в пределах этих национальных границ проживали те, кто не принадлежал к народу. Историческая судьба каждого из оснований признавала эту случайность, предписывая трансцендентную социальную цель, для достижения которой государство как нация было явно несовершенным инструментом: мировая революция пролетариата, поглощение всех шиитов (и мусульман) в единую религиозную общину, пангерманское объединение и экспансия. В каждом случае государственные границы были по меньшей мере произвольными, пластиковыми условностями, а то и вовсе не имели значения, навязанные враждебным мировым порядком.

В демократических государствах государство становится содержанием общественного договора между людьми (как индивидами) и создаваемым ими политическим сообществом. В недемократических государствах общественный договор отсутствует, поскольку народ как индивид полностью включен в политическое сообщество как исторически сложившийся коллекти). Основание государства - это лишь формальное признание этого коллектива и революционной элиты, которая несет, совершенствует и реализует историческое предназначение народа. Таким образом, недемократическое основание государства не знаменует собой переход от природного состояния (дополитического общества индивидов) к политическому сообществу, организованному и управляемому государством. Политическое сообщество всегда существовало как исторически санкционированный и предназначенный для этого коллектив. Возведение государства при основании - лишь случайный шаг в реализации этого исторического предназначения.

В качестве побочного шага все элементы, которые в противном случае поставили бы дилемму перед демократическим основанием, уже являются устоявшимися фактами: (1) личность народа и того, кто уполномочен представлять его волю; (2) личность лидера, уполномоченного распознавать предложения и выносить их на учредительное собрание; (3) правила, по которым лидер выбирается, а члены собрания признаются представителями народа. По сути, законодательное собрание, которое принимает решение об учреждении, является почти ритуальной формальностью, поскольку все эти элементы уже были прописаны в исторической судьбе народа (в интерпретации и представлении революционной элиты). Таким образом, нет никакой "ловкости рук", с помощью которой разрешается дилемма открытия, поскольку дилемма открытия никогда не существовала.

 

Все современные государства воплощают в себе мифы, fiкции и абстракции, обеспечивающие массовую поддержку суверенного права государства на власть. При всей своей символической незаменимости эти fiкции основаны на метафизических предположениях, которые не могут быть сконструированы или соотнесены с эмпирическими реалиями. Эти предположения формируют и определяют представление о народной воле. Таким образом, все современные государства утверждают, что их суверенитет опирается на основополагающее народное согласие - согласие, овеянное мифом и fiction.

Каждое основание уникально в том смысле, что вера в мифы, связанные с конкретным основанием (скажем, Соединенных Штатов), означает отрицание веры в другие. В некоторых случаях мы можем терпимо и даже с уважением относиться к абстракциям, лежащим в основе суверенитета другого государства. Степень такой терпимости может быть обусловлена, например, их конкретными социальными и политическими результатами (например, стабильной политикой).

 

Основание английского государства, например, безвозвратно окутано туманом истории. Первоначальный народ идентифицируется как англосаксы, и нам говорят, что их политические убеждения и практика были предшественниками "прав англичан". Но когда именно англосаксы стали "английским" народом, остается неясным. Одни считают, что они уже были "англичанами", когда пересекли Северное море и вторглись на Британские острова. Другие утверждают, что англичанами они стали после переселения, особенно в результате взаимодействия с коренными жителями Британии. Так или иначе, именно в рамках формирующейся английской идентичности возникли права англичан. Таким образом, мифы и абстракции, лежащие в основе этой окутанной пеленой истории, дают древнеанглийской конституции две из трех ног: народ и трансцендентную социальную цель. Последняя нога - рождение английского государства - была создана появлением первого английского короля, который управлял подавляющим большинством, если не всем, английским народом. Но английский народ не спешил однозначно идентифицировать себя в качестве такового, а претенденты на титул первого короля Англии столь же не спешили называть управляемое ими королевство "Англией". Это не создает особых проблем для основания, которое, в отличие от других, изученных нами, трактует слияние народа, государства и трансцендентной социальной цели как процесс взаимодополняющего созидания.