Основания логики и метафизики

Примеч. На практике люди руководствуются в своих юридических отношениях установленными нормами, или положительным законом; само же установление норм определяется, с одной стороны, господствующими интересами, с другой стороны, если не рациональными началами, то естественным чувством справедливости, которое не что иное как бессознательная метафизика: справедливость состоит в воздаянии каждому того, что ему принадлежит; в основании её лежит признание достоинства и свободы лица. Это есть высшее начало, осуществление которого в положительном законе составляет идеальную цель законодательства. По определению римских юристов, на правде зиждется всё право (jus a justica apellatum est; justica autem est constans et perpetua voluntas suum cuique tribuendi). Задача науки состоит в выяснении этих начал. Здесь отрицание метафизики ведёт к извращению истинного существа права: лежащая в основании его идея правды совершенно отбрасывается; оно понимается чисто как практическая сделка между различными интересами. Однако этим низведением права в низшую область вопрос всё-таки не решается, ибо в числе самых существенных интересов человека есть интерес свободы и справедливости как вечно присущих ему требований. А потому этого вопроса обойти нельзя. На практике господствующий интерес нередко ведёт к нарушению справедливости, то есть именно коренного требования права. Чтобы положить ему предел и оградить остальные, нужно высшее начало, которое не есть уже интерес. Определение права как разграничение интересов потому уже несостоятельно, что в действительности интересы так переплетаются, что их даже разграничить нельзя. Разграничиваются не интересы, а области свободы: правом определяется, что каждый может делать, не нарушая чужой свободы, и чего не может, или, точнее, определяются границы свободы, так как сама свобода всегда предполагается в разумном существе как истинная его сущность. Отсюда общее правило: что не запрещено, то дозволено.

§ 7. Другое начало, руководящее человеком в его общественных отношениях, есть нравственность. Оно указывает не то, что есть, а то, что должно быть. В нём заключается сознание необходимости, но не физической, а нравственной, то есть такой необходимости, которая вытекает не из физических законов, а из абсолютного нравственного закона, и предъявляется свободе человека. Все определения нравственности: необходимость, свобода и закон суть определения метафизические, а потому выяснение их без метафизики немыслимо.

Примеч. И тут, на практике, люди руководятся бессознательной метафизикой, то есть инстинктивным нравственным чувством, или совестью. Это начало подкрепляется в них другим метафизическим началом, религией, которое в массе действует столь же безотчётно, как и первое. Но для научного сознания необходимо эти инстинктивные метафизические начала подвергнуть анализу и возвести к началам сознательным. Эмпиризм и тут оказывается совершенно несостоятельным. Он или берёт нравственные явления как голый факт, не объясняя, откуда он происходит, и почему он для кого бы то ни было может быть обязательным, или пытается объяснить их эмпирическим началом пользы, которое, в свою очередь, сводится к фактическому ощущению удовольствий или страданий. Но в чувствах удовольствия и страданий нет решительно ничего нравственного. Чувство может быть нравственным или безнравственным, смотря по содержанию, следовательно, требует для своей оценки совершенно иных начал. Само это ощущение чисто личное и фактическое, а потому не способное быть общим законом для кого бы то ни было. Каждый сам судья своих удовольствий и страданий, и ни от кого нельзя требовать, чтобы он ощущал известные удовольствия, а не другие. Все софизмы, посредством которых утилитаристы стараются из своего начала сделать общий закон, обнаруживают только полную их логическую несостоятельность. Эмпирическая теория по существу своему есть отрицание нравственности, и никакие софистические прикрасы не в состоянии сделать её чем-либо иным.

§ 8. На юридических и нравственных началах зиждутся и начала, лежащие в основании человеческих союзов, высший из которых есть государство. А так как первые основаны на метафизике, то и последние требуют философского понимания. Эмпирическая наука и тут даёт лишь фактический материал: она раскрывает то, что есть, а не то, что должно быть; но сам этот фактический материал обнаруживает присутствие метафизических элементов, которых нельзя устранить.