Тогда поэтические люди измыслили два других из Dii majores: Марса
и Венеру. Марс был характером Героев, первоначально и в собственном смысле сражавшихся pro aris et focis{374}: такой род борьбы был всегда героическим – сражаться за собственную Религию, к которой прибегает род человеческий, отчаявшись в помощи природы; поэтому Религиозные войны особенно кровопролитны, а свободомыслящие люди, старея, т. е. ощущая отсутствие помощи природы, становятся религиозными, почему мы выше и приняли Религию в качестве первого Основания нашей Науки. Таким образом, Марс сражался на настоящих, реальных полях и за настоящими, реальными щитами, которые у Римлян назывались от cluer сначала clupei, а потом clypei (во времена вернувшегося варварства замкнутые пастбища и леса также назывались difese – «защиты»). Такие щиты принимали удары настоящего оружия; первоначально, когда еще не было железного оружия, то были деревянные шесты с обожженным концом, потом их обтачивали и заостряли на точильном камне, чтобы сделать годными для нанесения ран; такие простые, т. е. не оправленные железом, шесты давались в виде военной награды Римским солдатам, героически ведшим себя на войне. У Греков шестом вооружены Минерва, Беллона, Паллада; а у Латинян от quiris – «шест» – Юнона называлась Квирина и Марс – Квирином; Ромул, так прекрасно умевший при жизни орудовать своим шестом, после смерти был назван Квирином; и Римский народ, вооруженный копьями так же, как Спартанский народ (т. е. Героический народ Греции) был вооружен шестами, назывался в собраниях Quirites. О варварских нациях Римская История повествует нам, что они выходили на войну с теми первыми шестами, о которых мы сейчас говорим, и описывает нам их как praeustae sudes – «обожженные на конце шесты»{375}. Такое же вооружение было обнаружено и у Американцев; а в наши времена Благородные вооружены на турнирах теми шестами, которыми они первоначально орудовали на войне. Такой вид вооружения был открыт соответственно правильной идее силы – удлинить руку и посредством конца удалить опасность от тела, так как оружие, особенно близкое к телу, характерно для животных.Выше мы нашли, что глубины полей, где находились погребенные, были первыми в мире щитами; отсюда в Геральдике щит остался как основание герба. И цвета полей были настоящими. Черный – от обгоревшей земли, подожженной Геркулесом, Зеленый – от зеленей. Ошибочно за металл было принято то золото, которое на самом деле было пшеницей: отливая золотом в сухих стеблях хлеба, она дала земле третий цвет, так это было сказано в другом месте; так, среди героических военных наград, Римляне нагружали пшеницей щиты солдат, отличившихся в сражениях; adorea они называли военную славу от ador{376}
– «поджаренное зерно», первоначально служившее пищей (древние Латиняне называли его adur от иго – «жгу»; таким образом, может быть, первые обряды религиозных времен состояли в поджаривании пшеницы). Голубой цвет был цветом того неба, которое покрывало просветы в рощах; поэтому французы называют bleu и голубой цвет, и небо, и Бога, как было сказано выше. Красный цвет – это кровь безбожных Воров, которых Герои убивали, если находили на своих полях. Благородные Гербы, дошедшие к нам от вернувшегося варварства, несут на себе, как мы видим, множество Львов – черных, зеленых, золотых, голубых и, наконец, красных; все они (как и засеянные поля, перешедшие впоследствии на поля гербов – мы видели это выше) должны быть возделанными землями применительно ко Льву, побежденному Геркулесом (об этом речь шла выше); цвета же их были только что перечислены. Многие щиты разноцветны: то должны быть борозды, откуда вышли вооруженные люди Кадма, выросшие из посеянных им зубов великой змеи, которую он убил; многие несут на себе копья – то должны быть шесты, составлявшие вооружение первых героев; многие несут на себе даже грабли, орудие несомненно деревенское. В силу всего этого нужно прийти к тому заключению, что как во времена первого варварства (это нам удостоверяют сами Римляне), так и во времена второго Земледелие создало первую Знать наций.