Читаем Основания новой науки об общей природе наций полностью

Эти Мифы Дионисий Лонгин решается поддерживать только при помощи подпорок в виде философических аллегорий, т. е., иными словами, эти Мифы в таком виде, как они звучали, распеваемые Грекам, не могли доставить Гомеру славу Основателя Греческой Цивилизации; таким образом, с Гомером снова возникает та же самая трудность, которую выше, в «Примечаниях к Хронологической Таблице», мы выставили против Орфея, называемого Основателем Греческой Культуры. Все перечисленное выше было свойственно самим греческим народам, в частности последнее: когда основывались эти народы, как нам доказала это Естественная Теогония, Греки были благочестивыми, религиозными, чистыми, сильными, справедливыми и великодушными, и такими же они создавали Богов; позднее, через много лет, когда затемнились Мифы и испортились нравы (как это подробно было рассмотрено в Книге «О Поэтической Мудрости»), тогда Греки по себе стали считать развратными и Богов (соответственно той выставленной выше Аксиоме{564}, что люди естественно связывают темные или сомнительные законы со своими страстями или пользой), ведь они боялись, как бы Боги, столь противоположные им по нравам, не оказались столь же противоположными и их молитвам, – как об этом говорилось в другом месте. XVI. И даже больше того, Гомеру по праву принадлежат те две огромные привилегии, которые на самом деле составляют одну: что только Гомер умел изобретать, как говорит Аристотель, поэтическую ложь и, как говорит Гораций, поэтические характеры; поэтому Гораций провозглашает, что сам он – не Поэт, ибо он или не может или не умеет найти то, что он называет colores operum{565}, – это значит то же, что и поэтическая ложь, о которой говорит Аристотель: у Плавта мы читаем obtinere colorem{565bis} в смысле «так говорить ложь, чтобы она со всех точек зрения имела вид истины», а таким и должен быть хороший Миф.

Кроме этих Привилегий, Гомеру подобают и все другие, данные ему другими учителями Поэтического Искусства: что Гомер несравним XVII. в своих диких и лесных сравнениях, XVIII. в своих грубых и свирепых описаниях битв и смертей, XIX. в своих сентенциях, насыщенных возвышенными страстями, XX. в своем языке, преисполненном наглядности и блеска. Все это было характерно для Героического Века Греков, во время которого и благодаря которому Гомер был несравнимым Поэтом, ибо в век крепкой памяти, сильного воображения и возвышенного ума он вовсе не был Философом. XXI. Поэтому ни Философии, ни Поэтические и Критические Искусства, появившиеся позже, не могли создать такого Поэта, который хотя бы отчасти мог сравняться с Гомером. А вот что имеет еще большее значение: он во всяком случае заслужил три следующие данные ему бессмертные похвалы: XXII. Во-первых, что он был установителем Греческой Цивилизации; XXIII. Во-вторых, что он был Отцом всех других Поэтов; XXIV. В-третьих, что он был Источником всех Греческих философий. Ни одна из этих похвал не могла быть воздана тому Гомеру, каким его до сих пор считали. Ни первая – потому, что он появился через тысячу восемьсот лет после

Девкалиона и Пирры, когда посредством браков начала основываться Греческая Цивилизация, как это было доказано на протяжении всей книги «О Поэтической Мудрости». Ни вторая, так как, несомненно, до Гомера процветали такие Поэты-Теологи, как Орфей, Амфион, Лин, Мусей и другие; среди них Хронологи поместили Гесиода и заставили его на тридцать лет опередить Гомера; другие Героические Поэты также были до Гомера, как утверждает Цицерон в «Бруте»; их перечисляет Евсевий в «Евангелическом приготовлении»: это – Филаммон, Фамирид, Демодок, Эпименид, Аристей и другие. Ни, наконец, третья, ибо, как мы подробно и полностью доказали в Книге «О Поэтической Мудрости», Философы не находили в Гомеровых Мифах своей Философии, а вкладывали ее в них; однако сама эта Поэтическая Мудрость[234] своими Мифами дала повод Философам размышлять о самых высоких истинах, а также удобный способ для выражения их (соответственно тому, что мы обещали вначале и показали во всей Книге II).

Поэмы Гомера

оказываются двумя великими Сокровищницами Естественного Права Народов Греции

Но прежде всего благодаря нашему Открытию прибавляется еще одна блистательнейшая хвала Гомеру – XXV, что он был первым Историком, дошедшим до нас из всего Язычества, XXVI. поэтому отныне и впредь его Поэмам должно быть оказано самое высокое доверие, так как они являются двумя великими Сокровищницами обычаев Древнейшей

Греции. Таким образом, с Поэмами Гомера произошло то же самое, что и с Законами XII Таблиц: ведь как последние (поскольку их считали Законами, данными Солоном Афинянам и от них перешедшими к Римлянам) скрывали от нас до сих пор Историю Естественного Права Героических Народов Лациума, так и Гомеровы Поэмы, считавшиеся творением отдельного человека, величайшего и редкостного Поэта, скрывали от нас до сих пор Историю Естественного Права Народов Греции[235].

Перейти на страницу:

Все книги серии PHILO-SOPHIA

Этика
Этика

Бенедикт Спиноза – основополагающая, веховая фигура в истории мировой философии. Учение Спинозы продолжает начатые Декартом революционные движения мысли в европейской философии, отрицая ценности былых веков, средневековую религиозную догматику и непререкаемость авторитетов.Спиноза был философским бунтарем своего времени; за вольнодумие и свободомыслие от него отвернулась его же община. Спиноза стал изгоем, преследуемым церковью, что, однако, никак не поколебало ни его взглядов, ни составляющих его учения.В мировой философии были мыслители, которых отличал поэтический слог; были те, кого отличал возвышенный пафос; были те, кого отличала простота изложения материала или, напротив, сложность. Однако не было в истории философии столь аргументированного, «математического» философа.«Этика» Спинозы будто бы и не книга, а набор бесконечно строгих уравнений, формул, причин и следствий. Философия для Спинозы – нечто большее, чем человек, его мысли и чувства, и потому в философии нет места человеческому. Спиноза намеренно игнорирует всякую человечность в своих работах, оставляя лишь голые, геометрически выверенные, отточенные доказательства, схолии и королларии, из которых складывается одна из самых удивительных философских систем в истории.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Бенедикт Барух Спиноза

Зарубежная классическая проза

Похожие книги

Антон Райзер
Антон Райзер

Карл Филипп Мориц (1756–1793) – один из ключевых авторов немецкого Просвещения, зачинатель психологии как точной науки. «Он словно младший брат мой,» – с любовью писал о нем Гёте, взгляды которого на природу творчества подверглись существенному влиянию со стороны его младшего современника. «Антон Райзер» (закончен в 1790 году) – первый психологический роман в европейской литературе, несомненно, принадлежит к ее золотому фонду. Вымышленный герой повествования по сути – лишь маска автора, с редкой проницательностью описавшего экзистенциальные муки собственного взросления и поиски своего места во враждебном и равнодушном мире.Изданием этой книги восполняется досадный пробел, существовавший в представлении русского читателя о классической немецкой литературе XVIII века.

Карл Филипп Мориц

Проза / Классическая проза / Классическая проза XVII-XVIII веков / Европейская старинная литература / Древние книги