Основано на реальных событиях

Я обнаружила этот файл в своем компьютере, последний из тех, что я смогла туда перенести.

Аудиофайл от 12 ноября

Л. вернулась к истории про соседа. Вернулась, хотя не задавала вопросов, словно она была должна мне эти подробности, словно это дополнение к информации мне полагалось.

Это произошло во втором доме, в том, где они жили после пожара.

Сосед был отцом маленького мальчика, с которым Л. иногда сидела после школы. Он был с ней мил, у него был ласковый взгляд. Приходя за сыном, он несколько минут разговаривал с Л., если ее отца не было дома. Л. смеялась вместе с ним.

Однажды он позвонил в дверь посреди дня, когда Л. была дома одна.

Не говоря ни слова, он притиснул ее к стене и прижался к ней сзади. Потом его рука скользнула к ней в брюки, под резинку трусов. Потом его пальцы – сначала один, потом все – вошли в нее и сделали ей больно.

Когда сосед вынул руку, она была в крови.

Л. никогда об этом не говорила.

Надо запомнить детали этого рассказа, его жестокость.

Закончив запись, я почувствовала себя опустошенной. Я ощущала усталость, какую испытывала прежде, когда была способна писать часами, не поднимая головы, а потом пошатывалась, и мышцы были словно парализованы. Хотя я находилась у себя в кабинете едва ли двадцать минут и ограничилась произнесением вслух всего нескольких деталей.

Небо было чистым, в саду я села на каменную скамейку. Мне был необходим свет. Мне было необходимо чувствовать солнце на своем лице, чтобы его тепло постепенно согревало кожу. Так я сидела довольно долго, в надежде, что солнце в конце концов прогонит внутреннюю дрожь, сотрясавшую меня.

Чуть позже мы вдвоем, как обычно, пообедали в кухне. Потом я почувствовала такую слабость, что пошла прилечь в спальне. Почитала и задремала.

На ужин Л. приготовила рыбный суп. Я его не люблю, но мне не хотелось вызывать ее неудовольствие, потому что я слышала, как она трудится в кухне, и знала, что она провела там немало времени.

За ужином Л. была говорлива и весела. Она рассказала мне про Зигги, свою воображаемую подружку. Мне кажется, она рассказывала что-то еще, что я забыла.

Не помню, в какой момент я отправилась к себе в спальню. И когда легла. Проснувшись среди ночи, я обнаружила, что мокрые простыни прилипли к моему телу. На мне были только штанишки, я ощущала биение собственного пульса под кожей, волосы взмокли и казались мне ледяными. Я вдруг склонилась над полом, и меня вырвало.

Я хотела подняться, чтобы прополоскать рот и вымыть лицо, но была неспособна удержаться на ногах. Я снова легла. Я вспомнила рыбный суп, и меня снова вырвало.

Л., без сомнения, меня слышала. Войдя в спальню, она приблизилась ко мне. Она помогла мне выбраться из кровати, довела до ванной комнаты и усадила на табурет. А сама пока закрыла слив и пустила воду в ванну. Мое тело сотрясали спазмы, я дрожала всеми членами. Когда ванна наполнилась, Л. помогла мне подняться. Я видела, как она острым глазом обвела мои плечи, грудь, ноги. Она подхватила меня под мышки, чтобы я вошла в воду, а потом поддержала сломанную ногу, чтобы она осталась на бортике. Она обернула шину полотенцем, чтобы защитить ее от воды. Убедившись, что я сижу, она сходила в кухню за свежей водой и протянула мне стакан и две таблетки. Она сказала, что я вся горю и что надо сбить температуру. Я приняла лекарство и осталась в воде, пока она меняла мне простыни, каждые две минуты заглядывая, чтобы убедиться, что все в порядке.

Я снова почувствовала, как меня одолевает сон. Тяжелый, непреодолимый. Мне кажется, я заснула в ванне. Когда я открыла глаза, вода остыла, а Л. смотрела на меня, сидя на табурете. Без единого слова она сходила за банной простыней. Она помогла мне вылезти из воды и добраться до кровати. Думаю, она же надела на меня пижаму. Я окоченела.

Ранним утром зазвонил мой мобильник. Я узнала звонок Франсуа, но не нашла телефон возле кровати. В спальню вошла Л. и взяла мобильник, лежавший на столе, вне моей зоны досягаемости. Я слышала, как она несколько раз повторила «алло, алло», а потом вышла в сад.