Основная операция

— Собрать максимальный компромат по Горцу и его людям, — приказал генерал. — Недоказанные преступления, нераскрытые дела, непроясненные связи. Проверить тюрьмы и изоляторы для задержанных по всей области. Предмет поиска: близкие друзья и родственники руководителей общины и Бузуртанова. Ту же работу провести по фильтрационным пунктам федеральных сил в самой Чечне. Взять под наружное наблюдение Тепкоева, Терлоева, Татаева. Фиксировать и документировать каждый шаг…

Межуев нахмурился.

— У нас не хватит сил перекрыть все фигуры. Ведь три бригады круглосуточно отрабатывают Соловья.

— Соловья? — Верлинов задумался, барабаня пальцами по столу. — А есть основания подозревать его в двурушничестве или в неискренности с нами?

— Пожалуй, нет.

— Тогда снимите наблюдение!

Начальник оперативного отдела кивнул и молча вышел. Генерал по защищенной линии вызвал Коржова.

— Мы перехватили заявление Бузуртанова, записали и передали на его телевизор. В результате он на сто процентов уверен, что его ультиматум прозвучал в эфире. Чтобы исключить доступ осведомляющей информации, мы блокировали вход в подземелье и вывели из строя линию проводной связи. Но рано или поздно он заподозрит неладное. Думаю, надо запускать программу!

— А если не подействует? — угрюмо спросил Коржов.

— Сейчас отрабатывается промежуточный вариант. Как крайняя мера — штурм. Но программа может оказать только сдерживающий эффект. В любом случае.

— Хорошо, запускайте. Еще какие новости?

— У меня похитили жену. Предположительно чеченцы. Предложили ждать их требований.

Наступила пауза. Верлинов понял: в первую очередь собеседник прокручивает возможности осложнений в собственных планах.

— Соболезную… — откликнулся наконец Коржов. — Какая нужна помощь?

— Я сам принимаю меры. Возможно, потребуется поддержка. И хорошо бы взять под охрану дочь и внука.

— Сейчас направлю две группы. И поддержка будет оказана на любом уровне.

— Спасибо.

Отключившись, Верлинов отдал необходимые распоряжения.

* * *

Забросав гранатами все ответвления основного туннеля, подземные «гвардейцы» заняли позиции для ведения боя. Центром обороны являлась штабная палатка. Бузуртанов намертво примотал скотчем пульт дистанционного управления к левому предплечью и был готов в любой момент послать шифрокоманду на взрыв. Недавно по первой программе показали его фотографию и воспроизвели звукозапись ультиматума. Теперь на экране виднелась заставка с изображением Кремля и играла печальная музыка. То и дело пробегали помехи: слишком длинен ведущий на поверхность антенный кабель — так объяснил спец, когда еще был жив.

Ильяс подкинул на ладони бесшумный пистолет необычной конструкции. Никогда раньше он таких не видел. Когда спеца доставляли сюда, оружия у него не было. Значит, кто-то передал здесь, внизу. Значит, они подобрались совсем близко и он правильно объявил тревогу, хотя кое-кто шепчется по углам, что он просто сошел с ума. И то, что прервалась телефонная связь с поверхностью — тоже неспроста. От них можно ожидать любых подлостей… Но в данном случае все ухищрения против них и обернутся: он успеет взорвать заряд, на века сохранив память о себе среди родных гор.

Он сидел в палатке один. Трупы Лолы и спеца засунули в обвалившийся боковой проход и засыпали землей. Ильяс видел в том руку Аллаха: бабу доставили специально для неверного, и хотя тот ею брезговал, но все равно лег рядом… Предначертания судьбы изменить невозможно…

Музыка смолкла, на экране появилась надпись: «Внимание! Через несколько минут будет передано важное сообщение».

«Зашевелились, — злорадно подумал он. — Начнут юлить, хитрить, врать, выгадывать время… Бесполезно! Придется принимать ультиматум или получать атомный взрыв в центре Москвы. Они примут. Хотя это и несмываемый позор, но у них нет чести, нет самолюбия, нет воли. Они трусливы и держатся за свои кресла, они боятся заграницу и заискивают перед ОБСЕ, они хотят красиво выглядеть для всего мира и предпочитают проливать кровь собственных солдат вместо того, чтобы залить ущелья кровью своих врагов. Только поэтому они не смогли победить в ими же развязанной войне, только поэтому продаются их чиновники, газетчики и прапорщики с оружейных складов».

На экране появилась известная дикторша, которую Бузуртанов несколько раз собирался трахнуть, но так и не выбрал времени. Она даже не подозревала о его намерениях, хотя сам он не сомневался в успехе: не за деньги, так силой — какие проблемы!

— Сейчас будет передано обращение Президента России к населению в связи с предъявленным атомным ультиматумом, — сказала она, и вид у нее был печальней, чем обычно.

— Алик, зови людей, нам ихний Президент отвечать будет! — заорал Ильяс, и через минуту в палатку набилось не меньше десяти человек. Мелькнула мысль, что, может, так и задумано: отвлечь внимание, собрать их вместе и неожиданно ударить откуда-то из-под земли. Но пульт — вот он, никакая сила не оторвет, только вместе с рукой… Пусть пробуют, тем хуже для них.