Основная операция

— Баба ничего, — вмешался длинный. — Если отмыть…

— У тебя одно на уме! Давно конец лечил? Давай лучше обыщи их!

— А понятые? — хрипло произнес Скороходов.

— Смотри какой умный! — изумился сержант. — Уче-е-ный… Сколько ходок? Ну-ка, Ванек, выпиши ему понятых!

Резиновая дубинка вязко перетянула спину. Лейтенант охнул.

— Встать, мордой к стене!

Теперь стенд оказался прямо перед глазами. «Найти человека. Ушли из дома и не вернулись жители Москвы Скороходов Василий Иванович и Попова Марина Олеговна. Лиц, знающих об их местонахождении, просьба сообщить в ближайшее отделение милиции или по телефонам…» Далее шел список из семи телефонных номеров. В первом лейтенант узнал номер дежурной части одиннадцатого отдела.

Скороходов несколько раз сталкивался с механизмом поиска без вести пропавших и знал, что такой плакат появляется через месяц-другой после исчезновения людей, когда их близкие обобьют все пороги. И телефонов всегда дается два: дежурной части ГУВД и инициатора розыска. Значит, они очень понадобились своей бывшей службе…

— Вы бы хоть проверяли, кого задерживаете! — резко бросил он. — Свои объявления не помните! Гляньте, чьи это портреты?

— Стоять! — конец дубинки больно ткнул в копчик. Доходяга привычно обшаривал карманы.

Вылепленный из сырого теста обошел стол, вчитался, выругался.

— Нашел чем хвастать! Вы уже мертвецы. Пропали и никто не знает где искать! И не узнают. Знаешь, сколько таких в туннеле закопано?

— Гля, что у него есть! — из правого кармана брюк доходяга извлек два автоматных патрона. — Откуда это?

— От автомата. Я его в туннеле спрятал. Показать где? Пойдем… Только тогда вы вляпаетесь в такую историю, что не рады будете!

— Молчать! — дубинка ударила по ребрам, но не очень сильно.

— Теперь посмотри бабу.

Марину тоже поставили лицом к стене, и доходяга, тяжело дыша, принялся обшаривать ее крепкое тело.

— Не лапай, скотина! — возмутилась женщина.

— Молчи… Тебе же лучше будет… — но тон тут же изменился. — Гля, у нее деньги! Доллары… Много…

— Не очень и много, — насмешливо сказал Скороходов. — Всего двадцать тысяч.

Сыротестяной и доходяга переглянулись. У безответных бродяг не бывает боевых патронов и крупных сумм в долларах. А с теми, у кого водятся эти вещи, лучше не связываться.

Сержанты не сговариваясь вперились в розыскной плакат.

— Помнишь, чьи ориентировки?

— Да… Фээсбэшные и главка кремлевской охраны…

— То-то и оно…

В комнате милицейского пункта наступила томительная пауза. Одно дело отобрать у безымянного, никому не нужного и неинтересного человека двести тысяч или два миллиона, а чтоб не вякал — дать по башке и бросить в яму… Совсем другое — посягнуть на двадцать тысяч долларов. Такие деньги сиротами не бывают, за ними стоит много серьезных людей, они обязательно ищут концы и, как правило, находят. А тут еще замешаны спецслужбы…

— Какого черта вы свалились на нашу голову! — прогундосил, как бы жалуясь, тот, кого вылепили из сырого теста. — Нам неприятности ни к чему… Вы заварили кашу, а мы останемся виноватыми…

— Еще какими виноватыми, — злорадно произнес Скороходов. — Лейтенанта госбезопасности палкой по почкам буцкать, а младшего лейтенанта лапать! Убийством грозить! Да еще при выполнении специального задания!

— Откуда мы знали про задание…

— Теперь знаешь? Давай, звони! А пока воды — быстро!

Лейтенант и Марина жадно осушили по несколько стаканов. Сержанты, отойдя в сторону, озабоченно совещались. Скероходов предполагал, что оборотни в милицейской форме не захотят ввязываться в официальное разбирательство. Так и оказалось.

— Слышь, лейтенант, — мучнисто-белое лицо подобрело, может, потому, что глаза перестали излучать угрозу. Теперь перед ними был обычный служака низшего звена, старательный, хотя и недалекий. — Мы же не со зла… Тут сколько всяких негодяев шляется… Давай так — мы вас не видели, вы — нас…

— Черт с вами! — Скороходов потер гудящую спину. — Только с условием. Вы выводите нас на улицу и сажаете в такси. Да даете стольник на дорогу. Это недорого за то, что вы сделали.

— Стольник?

— Стольник?

Сержанты синхронно вытащили из карманов мятые комки купюр и старательно зашуршали мелкими бумажками.

Через час потрепанный таксомотор выплюнул странных пассажиров у дома Скороходова. Лейтенант нетерпеливо отомкнул замки, радуясь, что не потерял ключи. На столе лежала записка: «Срочно позвоните в дежурную часть или генералу Верлинову».

— Верлинов вернулся? — он растерянно вертел в руках записку, недоуменно оглядываясь на запертую дверь. Чувство долга боролось с нечеловеческой усталостью и нежеланием что-либо делать. Марина, сняв только сапоги и перепачканное глиной пальто, упала на диван и отключилась. Она выглядела непривлекательно, ощутимо пахло немытым телом. Он пожалел, что привел ее к себе.

Чувство долга победило. Но вначале лейтенант прошел в ванную, долго скреб себя жесткой мочалкой, напоследок облился холодной водой и только после этого позвонил.