Основная операция

Магомет Тепкоев не собирался подрывать заряд. Он не был трусом и не утратил способность умереть за свой род. Просто когда имеешь много денег и возможностей, эта способность несколько трансформируется. Он готов был пожертвовать жизнью в случае необходимости. Эта крошечная, почти незаметная оговорка коренным образом отличала его от прапрадеда — простого пастуха в горах, готового по первому зову отдать тейпу остроту родового кинжала, меткость отделанного перламутром мултука и буйство собственной горячей крови. Ведь именно готовность умирать, без оценки числа противников, могущества их рода, судьбы собственных детей и любых других оценок, в том числе необходимости смерти, и лежит в основе освященного веками обычая мести, цементирует его, создает славу маленькому народу и внушает страх врагам.

Но у прапрадеда, кроме кинжала, мултука и крови, ничего не было, и сам он не мог существовать без поддержки рода. А у Магомета на нескольких счетах в разных странах имелось три миллиона долларов, вилла во Флориде, трехэтажный дом в Турции, не считая квартир, автомобилей и дач в Москве, многочисленного имущества на родине и сотен вполне кредитоспособных должников, разбросанных по всему миру. Он мог долго и безбедно жить в любом уголке земного шара, вкушая изысканные яства, лаская красивых женщин, повелевая многочисленной прислугой и почетной свитой, разъезжая на самых лучших автомобилях, которые очень любил. Все это крепко привязывает к жизни, и сегодняшний Магомет Тепкоев отличался от того тринадцатилетнего мальчика, который застрелил кровника прямо в зале суда.

Конечно, он не смог отказать дяде Исе и объявил ядерный ультиматум правительству России, но это был лукавый ультиматум, такой же, как и «переговоры» федеральных сил с сепаратистами, да и вся вялотекущая, лживая чеченская война. Потому что ниточки, управляющие событиями в родной республике, уходили в Москву, именно отсюда срывались специальные операции по ликвидации верхушки мятежников и тормозились в решающий момент войска — как раз накануне окончательной победы. Тепкоев знал, сколько денег заплачено за предательские команды, а тысячи российских семей знали, сколько жизней их сыновей унесли лукавые приказы. Угроза атомного взрыва была очередным блефом, она позволяла нужным людям провести те решения, которые устроят всех. А сам ультиматум стоил гораздо меньше согласия Дударика возобновить платежи группе Шести.

Во всем виноват Дударик. Непомерная амбициозность этого коротышки, усугубленная стойкими отклонениями в психике, заставила его нарушить основной принцип мирного сосуществования: имеешь сам — дай иметь другим. Без бакшиша не решаются большие дела, хотя Хамхоев, Бекбулатов и другие алчные проходимцы напели ему другое: не надо ни с кем делиться, мы особый народ, живущий в особой республике, мы станем вторым Кувейтом! И вот результат. Сколько пролилось чеченской крови, сколько разрушено домов, сожжено машин и денег… Остановились цветные ксероксы, выплевывавшие миллиарды фальшивых рублей и долларов, нарушились отработанные связи, позволяющие извлекать из воздуха триллионы самых настоящих гознаковских рублей… Московская община понесла огромные убытки, да и «особый народ» не разбогател. Если не считать народом кучку жирных негодяев да отпетых уголовников, познавших вкус безнаказанности и вседозволенности и никогда не поменяющих автомат на гаечный ключ или строительный мастерок…

Магомет вышел из-за стола и заходил взад-вперед по просторному кабинету. Толстый ковер мягко подавался под ногами. Некоторые намекали ему, что ковры вышли из моды, престижней мраморные полы с подогревом или еще что-то, поражающее воображение. Но удобно то, что удобно. Ему нравилось пружинящее покрытие, приятно массирующее босые ступни, нравилось целебное тепло настоящей шерсти, нравился причудливый, завораживающий при долгом рассматривании, арабский узор.

Дударик согласился не сам по себе. Его заставили согласиться. И заставили не дергающиеся на ниточке танки федеральных сил, а мнение влиятельных земляков, живущих в Москве, Турции, Иордании, США… В том числе и он, Магомет Тепкоев, последовательно отстаивающий свою позицию на протяжении всей войны. Странной войны. Он не испортил отношений ни с кем из своих московских друзей и деловых партнеров, с ним не опасаются встречаться люди из правительства и президентского окружения… А ведь он фактически представитель враждебного государства! Да еще объявившего России атомный ультиматум! Но лукавство в том и состоит, что их не рассматривают представителями единого целого: Тепкоев вроде сам по себе, Дударик сам по себе, ядерный террорист Бузуртанов — сам по себе. Так считает официальная Москва, и группа Шести делает вид, что тоже так считает.