Основные произведения иностранной художественной литературы. Азия. Африка

«Старец Сакалия, чем занят святой Маричи? (слушает)
Что ты говоришь? Что он изъясняет Адити,
в  ответ на ее вопросы, обязанности верной супруги?»

И он насмешливо подчеркивает при этом смысл слов Сакалии — ведь здесь находится Душьянта, который не дал Шакунтале выполнить эти обязанности. Только пробуждение отцовских чувств при виде ребенка да находка кольца заставляют Душьянту признать жену и сына.

Таков сюжет драмы, разрабатывая который поэт, с одной стороны, как бы подчеркивает, что нет возможности ждать справедливости от земных владык без вмешательства сил небесных, а с другой — апеллирует к обычному человеческому чувству отцовства. Как бы иллюстрируя свою идею о справедливости, Калидаса вводит великолепную жанровую сцену стражников и рыбака, нашедшего кольцо, явно навеянную народным театром. Рыбак нашел в брюхе рыбы перстень, подаренный Душьянтой Шакунтале, и решил продать его. Стражники схватили его как вора. Их начальник несет кольцо к царю, а тот, узнав перстень, некогда подаренный им любимой, щедро награждает рыбака. Видя алчные взгляды стражников и опасаясь, как бы не отняли у него все, рыбак отдает им половину награды.

Произведения Калидасы

Избранное, — М.: Гослитиздат, 1956,— 293 с.

Драмы / Пер. с франц. К. Бальмонта; Вступ. очерк С. Ольденбурга. — М., 1916,— 341 с. Облако-вестник: Древнеиндийская элегия Калидасы / Пер. с санскр. и примеч. П. Г. Риттера. — Харьков, 1914.

Потомки Рагху: Поэма (Песнь I) / Пер. с санскр. И. Серебрякова. — Л., 1940,— № 15–16. — С 22–24.

Рождение Кумары / Пер. В. Микушевича // Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии. — М., 1977. — С. 25–53.

Шакунгала, или Перстень-примета: Фрагменты / Стихи в пер. С.Липкина; Проза в пер. С.Липкина, Б. Захарьина // Классическая драма Востока. — М., 1976. — С. 107–159.

Литература о писателе

Белкин Д. И. Читал ли А. С. Пупкин «Шакунталу» Калидасы? // Литературные связи и традиции. — Горький, 1974.— Вып. 5.— С. 149–158.

Драмы Калидасы // Литература древнего Востока. — М., 1971,— С. 200–208, 219–228.

Иванова Н. М. Калидаса: Биобиблиогр. указ. / Под ред. Е. В. Паевской. — М.: Всесоюзн. кн. палата, 1957.— 31 с.

Кальянов В. И., Эрман В. Г. Калидаса: Очерк жизни и творчества. — М.: Гослитиздат, 1958. — 71 с.

Риттер П. Г. Калидаса, его время и произведения // Избр. труды русских индологов-филологов. — М., 1962. — С. 216–227.

Эрман В. Г. Калидаса. — М.: Наука, 1976. — 220 с.

Krishnamoorthy Keralapura. Kalidasa. — New York: TWAS, 1972.— 155 p.

Ruben W. Kalidasa: Die menschliche Bedeutung seiner Werke. — Berlin: Akademie-Verl., 1956. — 111 S.

АМАРУ (предположительно VI в.)

Сто строф Амару

«Пока живы люди, жива и любовь» — таков подтекст любого произведения древнеиндийской любовной поэзии. Имя Амару в этой поэзии занимает одно из первых мест. Замечательный поэт, живший, по-видимому, в VI в. н. э., оставил нам лишь одно произведение — «Амарушатака», т. е. «Сто строф Амару». Его биография по сей день остается загадочной. Ничего нельзя узнать о нем и из его произведения, кроме того что это был человек, испытавший сильные чувства, человек, для которого двумя неразрывными сторонами жизни были воинские подвиги и любовная страсть.

Любовь, воспеваемая Амару, — полнокровное, вовсе не платоническое чувство, любовь, которой не угрожают ни материальные, ни какие-либо иные заботы. Поэт, несомненно, стремился передать максимально полно все возможные опенки чувства и мужчины, и женщины.

Ладонью стерт узор со щечки,
И вздохи выпили подобную Амрите влагу с уст,
И слезы поминутно душат, вздымая бурно грудь
Упрямица! Не я, а гнев — любовник твой отныне!
(Пер. Ю. Алихановой)

Характерна завершенность каждой строфы Амару, запечатляющей в ярком и образном комплексе конкретное, осязаемое прославление любви, создавая тем самым, по словам индийского филолога Ч. Р. Девадхара, «монументы мгновений». В отличие от многих произведений лирической поэзии древней и раннесредневековой Индии — поэзия Амару внерелигиозна, хотя традиционно в первой строфе присутствует упоминание об Амбике, супруге Шивы. Но уже в третьем стихе Амару несколько демонстративно заявляет: «Что за нужда в Хари, Харе, Брахме и прочих богах?» — как бы подчеркивая, что миру любви не нужны боги. Встречаются подобные строки и в других строфах, что подчеркивает собственно человеческое содержание поэзии Амару.