В «Гэсэриаде» отразились мечты народа об идеальном царстве и справедливом правителе, надежном заступнике. Реальные же правители подверглись в ней обличению. У чертей и ноёнов (князей) — один закон, заявляет Гэсэр-хан.
Гесериада: Сказание о милостивом Гесер Мерген-хане искоренителе десяти зол в десяти странах света / Пер., вступ. ст. и коммент. С. А. Козина. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1935,— 245 с. Alban jCtgiyin ejen Geser xani tu uji orosibai: 2 tebder. — Hohe-hoto, 1955–1956.
Дамдинсурэн Ц. Исторические корни Гэсэриады. — М.: Изд-во АН СССР, 1957.— 238 с.
Неклюдов С. Ю., Тумурцерен Ж. Монгольские сказания о Гесере: Новые записи. — М.: Наука, 1982. - 373 с.
Шмидт Я. Н. Подвиги исполненного заслуг героя богды Гессер-хана, истребителя десяти зол в десяти странах света, геройское предание монголов с напечатанного в Пекине экземпляра, вновь изданное иждивением Императорской Академии наук под наблюдением Я. Н. Шмидта, члена оной академии. — СПб., 1836.— Текст на старомонгольской письменности.
Абай Гэсэр-хубун: В 2 т. — Улан-Удэ, 1961–1964.
Цэцд Д. Монголын уран зохиол. — Улаанбаатар, 1965. — С. 85–92.
Oyirad Geser-un tujuji. — Hohe-hoto: Obor mongjol-un soyol un xeblel-un xoria, 1984.— 138 c.
ХУУЛЬЧ САНДАГ (Первая половина XIX в.)
Поэт первой половины XIX в. принадлежал к тому направлению в литературе, представители которого не интересовались буддизмом, святынями, религиозной мыслью и моралью и т. д., а проявляли интерес к простым людям. В своих произведениях он пиптет о сторожевой собаке, о волке, попавшем в облаву, о верблюжонке, разлученном с маткой, об антилопе, попавшей в западню, о перекати-поле. Стихи его о животных (и даже о неодушевленных предметах) — монолог персонажа о своей судьбе. Однако за собакой, волком и антилопой незримо стоит человек с его повседневными делами скотовода, охотника, караванщика. Творчество отмечено большой наблюдательностью автора, его способностью проникать в сущность изображаемого, пониманием того, что интересует монгола-труженика.
Стихи чаще всего напоминают «плач» и «жалобу». Иногда стихи Хуульч Сандага похожи на «ероолы» («благопожелания»), в отдельных случаях на «сургаалы» («поучения»).
Жизнь народа в изображении Хуульч Сандага выглядит статично, без движения, противоречий и борьбы. Тем не менее бесспорная его заслуга заключается в том, что в литературе первой половины XIX в. появился арат (скотовод), картины жизни и труда простых людей.
Хуульч Сандагийн зохиолуудын туувэр. — Улаанбаатар: Улсын хэвяэл, 1957. — 38 с.
Герасимович Л. К. Литература Монгольской Народной Республики. — Л., 1965,— С. 6.
Михайлов Г.И. Очерк истории современной литературы, — М., 1955.— С. 17.
Жамсаранжав Г. Хуульч Сандагийн уран бутээл // Монголын уран зохиолын тойм. — Улаанбаатар, 1968,- С. 45.
Цэцд Д. Монголын уран зохиол, — Улаанбаатар, 1965.— С. 107–109.
РАВЖАЙ (1803–1856)
Автор большого количества стихов и песен, двух десятков сургаадов (наставлений) и первого в монгольской литературе крупного драматургического произведения. Его стихотворения часто напоминают сургаалы. Лирический дар Равжая нашел отражение в его песнях. Некоторые из них: «Прекрасная», «Ласковый ветерок» — стали народными.
Сургаалы Равжая в основе своей были рационалистичными и потому играли положительную роль в эпоху, когда ламы усиленно проповедовали буддизм. Наиболее крупным из его сургаалов является «Бумажная птица» (1825).
Им написана также пьеса «Лунная кукушка». Он предпринял первую в истории монгольской культуры попытку создания публичного театра.
Сюжет пьесы заимствован из одноименной буддийской повести, включенной в «Данджур» — вторую по значению буддийскую энциклопедию. В повести и пьесе проводится мысль, что служение вере — превыше всего.
Содержание пьесы таково. Одна из жен царевича, уязвленная его постоянным вниманием к другой, решила отомстить мужу и вместе с его другом — молодым царедворцем захватить трон. Царедворец отклонил предложение молодой женщины отравить ее мужа, но он воспользовался своим и царевича умением вселять свои души в другие тела. Он предложил царевичу переправиться на противоположный берег большой реки, вселить свои души в двух кукушек и, оставив тела на берегу, полететь в лес. Как только кукушки перелетели через реку, царедворец вернулся, вошел в тело царевича, а свое сбросил в воду. Царевич же в образе кукушки остался в роще и стал проповедовать буддизм зверям и птицам.