Основы человечности для чайников (СИ)

Людвиг тряхнул головой — и мгновение спустя перед камином уже сидел лохматый серый волк (предусмотрительно поджав хвост). Ещё через мгновение волк превратился обратно в человека, причём произошло это настолько быстро и просто, что Ксюха, хоть и пялилась во все глаза, так и не смогла заметить момент перехода.

— А когти? — вспомнила она. — Ты же говорил, что ключ на ноге когтями процарапывал. Значит, необязательно меняться целиком, можно и по частям? Например, отрастить себе хвост, или уши поменять на волчьи?

— Нет, с ушами не получится. Только когти, да и то ненадолго.

— Почему?

— Потому что… как бы тебе объяснить… Когти и ногти — штуки взаимозаменяемые, и почти не влияющие на работу остального организма, в них нет нервных окончаний и кровеносных сосудов. Если отрезать у волка коготь и приставить человеку, ни тот, ни другой особого дискомфорта не испытают, разве что выглядеть будут глупо. А вот если волку хвост отрубить — ему будет больно и кроваво, а человек всё равно не сможет этим хвостом полноценно вилять, мышцы не под то заточены. Ну, это если очень грубо объяснять, конечно. Так что если меняться, то только целиком. Либо один облик, либо другой, без полутонов.

— Короче, ты у нас двуликий Янус.

— Типа того. И как этот самый Янус, покровитель входов, выходов и чего-то там ещё, я очень хочу узнать, каким образом ты переместилась в моё логово, не просыпаясь? Технические моменты можешь опустить, чернила в твоей татуировке я уже учуял.

— Ну… — Ксюха поплотнее запахнулась в шкуру, хотя колотить её почти перестало. А потом чуть снова не начало, потому что внезапно накатило понимание: запахи! Людвиг всё это время ощущал запахи! Значит, прямо сейчас он наверняка засёк не только тату, но и Диану, и её брата, и Фёдора (а был ли он знаком с Фёдором?), и Тимура…

Особенно Тимура! Им от Ксюхи вообще должно было пахнуть почти постоянно.

А Людвиг наверняка знал его запах.

И молчал. Всё это время молчал.

— Ксю?

— Мне просто приснился кошмар. Я захотела оказаться в безопасности и мысленно потянулась сюда. Мне так кажется. Не помню точно, я же спала. — Достаточно нейтральный ответ. Достаточно честный. Достаточно… достаточный (по крайней мере, здесь и сейчас).

— Интересные у тебя представления о безопасности.

— Что поделать, жизнь такая. — Ксюха зевнула. Стоило ужасам отступить хотя бы частично, как освободившееся место моментально заняла сонливость. — Ладно, пошла я досыпать, наверное. Извини, что побеспокоила.

— Да ничего, мне тоже всякая ерунда снилась. Так что вовремя разбудила. И, кстати, можешь тут остаться, если хочешь, кровать-то есть.

— Кровать есть, а будильника нет. Если останусь — точно просплю, а мне в школу утром. И бабушка может заметить. Но я приду после занятий и…

— И?

— Просто. Приду. Не убегай никуда, ладно? Надо поговорить. Ничего страшного, но если начну рассказывать сейчас, то это затянется надолго, а у меня контрольная первым уроком.

— Ты в курсе, что фразы «надо поговорить» и «ничего страшного» плохо сочетаются в одном предложении?

— Догадываюсь, — кивнула Ксюха. И замолчала. Ну а что тут ещё скажешь?

А сказать, как назло, хотелось. Но без подробного пересказа событий и тонны объяснений разговор не имел никакого смысла.

— Что? — настороженно спросил Людвиг. — Давай, выкладывай, не тяни, а то у меня от твоих неозвученных мыслей затылок чешется.

— Да ничего особенного. Просто хотела попросить… Не обманывай меня никогда.

— Ксю…

— Говори что хочешь, делай что хочешь, проси меня о помощи, скрывайся от правосудия, ищи способ вылечить ногу. Только не обманывай. Не пытайся использовать меня в тёмную. Я же всё равно пойму. И обижусь.

Получилось как-то слишком.

Слишком напряжённо, слишком проникновенно, слишком важно. Для Ксюхи — важно. А для Людвига…

— Конечно поймёшь, умная моя девочка. — Он внезапно подался вперёд, прижал Ксюху к себе, потрепал по волосам, мягко пропуская пряди между пальцами. — Но ведь и я не дурак, а такие договорённости обычно работают в обе стороны. И у тебя секретов не меньше.

— Я расскажу. Завтра. То есть уже сегодня. После школы, а то это надолго. А потом ты мне.

— Хорошо. Буду ждать. И знаешь… принеси какие-нибудь часы, что ли. А то Дом, похоже, концепцию времени понимает примерно так же, как теорию электричества и водопровода, то есть примерно никак. Даже время суток показывать не хочет.

— Постараюсь не забыть. У нас дома в кладовке лежат старые. Такие, знаешь, заводные, с кукухой.

— С кукухой — это отлично! — одобрил Людвиг. — Должна же она хоть где-то быть, а то моя, похоже, улетела.

Интермедия 3. Ученик волшебника

2005 год

Некоторые идеи кажутся глупостью в тот самый момент, когда приходят в голову. А некоторые — ещё раньше.

То есть они изначально задумываются как глупость — и именно этим подстёгивают, подначивают, требуют: «Ну давай, воплоти нас в жизнь! Или слабо?»

Людвигу было не слабо.