Основы гуманной педагогики. Книга 5. Учитель

– Если школа действительно Школа, то она, разумеется, будет следовать только идеям гуманности. Но если она потеряла ориентиры, тогда в ней начинает властвовать авторитаризм. Это есть болезнь нашего образования.

– И что вы собираетесь предложить несчастному коллективу школы, куда мы хотим вас направить? – спросил начальник.

– Как я понял, надо ответить очень коротко. Так вот, этому несчастному коллективу, как вы выразились, я предложу счастье.

– Предложите, и всё?

– Нет, разумеется, – улыбнулся Василий Александрович, – своё счастье они должны сотворить сами через жизнь по законам гуманной педагогики.

– Вы бы не могли назвать мне эти законы? – поинтересовался начальник.

– Да, могу: закон духовности, закон любви, закон терпения, закон сотрудничества, закон вдохновения и творчества, закон свободного выбора. Жизнь по этим законам рождает между учителями и учениками состояние духовной общности, что и есть истинное учительское счастье.

Начальник иронически улыбнулся.

– И вы думаете, что это возможно сделать вашими приказами?

– Боже упаси! – воскликнул Василий Александрович, – Приказами гуманную педагогику не сотворишь. Буду действовать своими же законами.

– Видно, вы мало знаете жизнь, мой молодой друг… – чуть с грустью произнёс начальник. – Ваши законы превратятся в песок, как только натолкнутся они на бастион учительского консерватизма. Сложившиеся образовательные традиции куда мощнее, чем ваша гуманная педагогика!

– Может быть, но она набирает силы, и я хочу помочь ей. – Василий Александрович окинул взором кабинет, и его взгляд задержался на полочке с книгами, среди которых он увидел знакомые тома. – Ой, – воскликнул он, – у вас пятитомник Сухомлинского, редкое издание… Ведь смог он создать школу гуманной педагогики, Павлышскую школу! Хочу тоже попробовать!

Начальник тоже взглянул на книги. Да, кто-то три или четыре года назад подарил ему тома Сухомлинского, но он ни разу не смог хотя бы полистать их, не было времени, может быть, и нужды. Зато знал имя и отчество автора, знал, что он классик педагогики.

– Но вы же не Сухомлинский, вы только Василий Александрович… – пошутил начальник.

– Мне большего и не надо… – тоже пошутил Василий Александрович, – Он поможет мне…

– Кто поможет?

– Василий Александрович.

– Это как?

– Буду следовать его заветам, буду с ним советоваться, – весело ответил Василий Александрович.

«Действительно, почему не поддержать этого задорного и талантливого молодого человека? – подумал начальник. – Пусть строит свою школу, как он говорит, по законам гуманной педагогики… Пусть попробует, а я, пока буду находиться в этом кресле, своей властью буду помогать ему, защищать. От этого школе плохо не станет. Только вот каково будет ему самому в борьбе с нашим формализмом и бездушными законами? Ну что же, я буду его покровителем».

– Хорошо, Василий Александрович, – произнёс начальник уже дружественным тоном, – принимаю ваше условие! – и вызвал секретаршу, – Принесите приказ!

Он встал, подошёл к полочке, снял пятитомник Василия Александровича Сухомлинского и положил его перед молодым человеком.

– Думаю, эти тома вам нужнее.

– Вы их дарите мне? – просиял Василий Александрович.

– Пусть это будет моим первым вложением в ваше дело, – улыбнулся начальник.

Тем временем секретарша занесла папку с бумагами. Начальник подписал приказ о назначении Василия Александровича директором школы и вручил ему копию. Потом встал, пожал руку, поздравил, пожелал успеха, обещал поддержку и под конец сказал:

– А теперь поедем в школу, я представлю вас коллективу. Вы же не хотите медлить в реализации гуманной педагогики…

Так Василий Александрович пришёл в школу директором.

Его встретили с каким-то равнодушием, даже настороженно. Но он ко всем проявлял внимание и дружелюбие.

Он посещал уроки, общался с учителями и учениками, с родителями.

Спустя месяц работы у него сложился весьма печальный образ авторитарной и скучной жизни в школе. Скорее, это была не жизнь, а «отбывание» школы, как выразился один великий психолог. Разумеется, были и яркие учителя или такие, которые могли бы стать яркими, но их было совсем немного. Думать, что через них можно повернуть весь коллектив к гуманной педагогике, было бы ошибкой, ибо никто из них не являлся лидером. Лидерами были другие, но повлиять на них, казалось, практически невозможно.

Как быть, думал Василий Александрович. Уволить учителей, чтобы заменить их другими, он не хотел. Не хотел и навязывать им свои идеи, пользуясь властью директора. Но и ждать, когда учителя постепенно поймут, как важно обновить своё сознание и опыт, или когда они естественными путями покинут школу, а он пригласит других, ему тоже не хотелось, на это ушли бы немалые годы.

С кем из школы можно советоваться?

Наибольшее доверие в нём вызвали психолог Сергей Артурович, уже 15 лет работавший в школе, и молодой учитель физики Георгий Леонович, пришедший в школу всего два года тому назад. Василий Александрович решил пригласить их.

Был уже конец рабочего дня.