Основы гуманной педагогики. Книга 5. Учитель

– А как бы вы хотели, чтобы я принял ваш рассказ? – спросил Алексей Александрович.

– С пониманием, доверием, – сказала она.

– Я так и приму, – пообещал Алексей Александрович.

– Это потому, что мой рассказ покажется вам весьма странным.

– Я пойму, – успокоил он её.

Молодая красивая женщина опять выдержала паузу.

– Даже не знаю, с чего начать… В общем, я стала свидетелем чуда, верить в которое мне самой трудно. Вы уверены, что он мой сын, то есть что его я родила.

– А что, не так?! – удивился Алексей Александрович.

– Не так. Я ему не настоящая мама.

Она задумалась.

– Можно, сначала расскажу вам о себе? Может быть, так история станет понятнее.

Алексей Александрович обрадовался – он ведь не знает её.

– Да-да, расскажите о себе!

Она прищурила глаза и задумчиво сказала:

– А может быть, получится наоборот, и я больше запутаю вас…

– Нет-нет, разберёмся! Расскажите о себе, чувствую, так будет лучше!

– Ну хорошо… – согласилась она. – Мне самой, кстати говоря, нужно разобраться в себе. Родители мои умерли более десяти лет тому назад. У меня нет близких и родных людей в этом городе, я одна. Закончила университет. Замуж не выходила, хотя были поклонники. Почему не вышла замуж? Попытайтесь понять: потому что, начиная с дошкольного детства, я до сих пор безнадёжно влюблена. В кого, спросите? В мальчика, которому было три или четыре года. Тогда мне было столько же, и мы ходили в одну группу в детском саду… Вы удивлены?

На её красивое лицо легла тень грусти.

– Нет, почему… – прошептал Алексей Александрович.

– Мы ходили в детский сад вместе всего два года. Потом его увели, не знаю куда. Я всё ждала, что он вернётся и мы поиграем вместе. Но он больше не вернулся…

На глазах молодой красивой женщины засверкали слёзы.

– А я растила в себе любовь и до сих пор надеюсь, что встречу его. Может быть, он тоже ищет меня, хотела бы в это верить… Смешно всё это, правда?

– Совсем не смешно, очень трогательно, – прошептал Алексей Александрович.

– Но я ничего не могу поделать с собой. Я ищу его повсюду: и в детях, и во взрослых. Если я вижу маленьких детей, я ищу среди них своего любимого…

Она лёгким движением руки смахнула слёзы и иронически усмехнулась над собой.

– Вы можете это понять? Объяснить?

Алексей Александрович был потрясён.

Сердце его переполнилось состраданием, ему стало больно за неё.

– Конечно, трудно понять, а объяснить – тем более! – произнёс он дрожащим голосом.

– Вот и вся моя история… – грустно сказала она и, подумав немножко, продолжила. – Вы уже знаете, что есть чувствознание, мы о нём говорили с вами. Хотя не знаю, как это объяснить, но моё чувствознание склоняет меня к тому, чтобы связать свою историю с мальчиком.

Она некоторое время сидела с закрытыми глазами.

– Расскажу теперь о чуде, – сказала она потом. – Но вы обещали, что отнесётесь к моему рассказу с доверием.

– Да-да, конечно! – прошептал расчувствовавшийся Алексей Александрович.

– Тогда слушайте. Три года тому назад, в день двадцатого августа, я встала на рассвете, надела спортивный костюм и пошла в лес. Почему я это сделала, не знаю, ибо никогда до этого таким ранним утром в лес не ходила. Тем более в тот день у меня не было намерения пойти в лес. Я подошла к огромному старому каштановому дереву. Птицы ждали восхода солнца и настраивали голоса. Я снизу взглянула на дерево. Оно было могучее, и его полуголые ветви с пожелтевшими листьями тянулись ввысь. На них чирикали птички. Я уселась под деревом и прислушалась к их воркованию. Мне было хорошо, я не думала о том, что именно привело меня сюда в такую рань, – молодая красивая женщина остановилась. – Вам не наскучило это моё литературное занятие?

– Нет-нет, продолжайте, пожалуйста! – Алексей Александрович был захвачен рассказом.

– Понимаете, я хочу, чтобы вы прочувствовали моё состояние души перед происшедшим чудом… – и она продолжала: – Вдруг птичьи голоса усилились, они оживились, и я ещё раз взглянула наверх. «Птичий хор вот-вот зазвучит», – подумала я. Спустя минуту первые лучи солнца, пронзившие ветви, ослепили мне глаза. Птичий хор запел великолепный гимн солнцу. И сквозь пение я услышала певучий голос, который, как соло, выделялся в хоре. Голос этот нараспев произнёс: «Помоги мне спуститься с дерева». Я подумала, что в птичьем пении всякое услышишь. Но голос повторялся всё настойчивее и явно был обращён ко мне. Я опять взглянула вверх. В ветвях уже играли лучи солнца. И что я увидела? С самой верхней ветви медленно и осторожно спускался ребёнок… Вот вам испытание: вы доверяете мне, что я говорю правду?

– Конечно-конечно! – с жаром произнёс Алексей Александрович. – Верю каждому вашему слову!

Молодая красивая женщина стала ещё красивее, она светилась.