Основы языческого миропонимания

Выбор путей и способов перемещения в иные миры был не так прост, как может показаться на первый взгляд. В якутском предании описывается такой случай. Лишила себя жизни юная якутка, милая, добрая красавица Нэрин. Самоубийство незамужней девицы считалось у якутов большим грехом. Собираются родственники. Старейший настаивает, чтобы покойница была сурово наказана за свой тяжкий проступок: похоронена по низшему разряду — в глубокой яме, лицом вниз. Другие полагают, что ее греховная смерть уравновешивается хорошими прижизненными делами, а потому она может быть погребена в обычной яме лицом вверх. Третьи считают, что, хотя на девушке лежит серьезная вина, следует учесть, что во всем остальном она была вне всяческих нареканий — доброй, послушной, почитала старших, любила родственников, не делала зла никому из людей, а значит, заслуживает, чтобы ее положили в колоду и поместили на дерево, т. е. похоронили по наивысшему разряду (Геккер Н., 1896. С. 190).

Поскольку захоронение на высоте являлось наиболее верным способом достижения небесной сферы и считалось гарантией возрождения, человек, знающий или предполагающий время своей кончины, нередко сам принимал меры к тому, чтобы встретить смерть на дереве. У вогулов клятвопреступники прибегали к самоубийству, вешаясь на суку. Это был единственный известный им способ самоубийства. Алтайцы, по свидетельству миссионера В. И. Вербицкого, тоже склонны к самоубийству «единственным способом — удавкою на лесине» (Вербицкий В. И., 1893. С. 80). Селькупы рассказывают, что, если разорить нору бурундука с заготовленным на зиму запасом, ограбленный зверек умерщвляет себя, защемив голову между ветками. Таким же примерно способом, по словам ительменов, убивает себя мышь после изъятия человеком или зверем содержимого ее кладовой.

К сожалению, древние высотные захоронения и жертвоприношения археологически, по существу, не фиксируются. Поэтому трудно сказать, когда они впервые появились. Ясно одно: они не могли возникнуть раньше оформления культа дерева, в основе которого лежит идея возрождения. Можно предполагать, что первые высотные захоронения и жертвоприношения на урало-сибирской территории стали практиковаться, скорее всего, в связи с осмыслением дерева как образа Вселенной в ее вертикальной проекции. По имеющимся данным, это произошло в канун энеолита (по западносибирской периодизации, около IV тысячелетия до н. э.).

Культ дерева у сибирских народов был тесно сопряжен с культом огня. Считалось, что дерево содержит внутри себя огонь. Породив огонь, дерево кормит его своим телом. У ряда алтайских народов, в том числе у качинцев, во время чествования духа огня в юрту вносят живую березку, выкопанную вместе с корнями. Местом отдыха хозяйки огня была мифическая береза с золотыми листьями (Иванов С. В., 1955. С. 170, 171). У энцев дух огня обитал в одном из главных шестов каждого чума. Этот столб назывался «симзы». Место в чуме сзади симзы почиталось священным. Через каждые семь лет столб меняли, увозя старый на родовое святилище (Прокофьева Е. Д., 1953. С. 202).

По верованиям бурят, некоторые деревья таят в себе избыток огненной силы. Если построить дом из таких деревьев, он будет теплый, но пожароопасный (Сказания бурят…, 1890. С. 84). Монголы с древних пор связывали огонь с богиней Ут, царицей огня. В одной из шаманских свадебных молитв есть такие слова: «Матерь Ут, царица огня, сотворенная из дерева ильма, растущего на вершинах гор Хангай-хана и Бурхаты-хана» (Шашков С., 1869. С. 36).

7. Сожжение. Возможно, отдельные случаи трупосожжения на сибирской территории имели место еще до начала энеолита. В могильнике Сатыга XVI (бас. р. Конды) обнаружены, помимо могил периода поздней бронзы, совершенных по обряду ингумации, три более древних скопления кальцинированных костей: одно оказалось археологически неопределимым (из-за мелкой фрагментированности костных останков и отсутствия сопроводительного инвентаря), два других содержали следы трупосожжения (первое — человека, второе — человека и животных) в сопровождении каменных изделий мезолитического облика (Беспрозванный Е. М., Погодин А. А., 1998. С. 55–61). Однако этот способ приобщения к иным мирам распространяется в Сибири в основном с энеолитической эпохи и особенно характерен для урало-западносибирской части исследуемой территории (захоронения сосновоостровского типа в Нижнем Притоболье, погребения екатерининской культуры в Среднем Прииртышье, Самусьский могильник в низовьях Томи и др.). В дальнейшем доля трупосожже-ний в похоронном ритуале то повышается, то понижается, но сам этот ритуал никогда не исчезает полностью, доживая до нового времени.