Основы языческого миропонимания

Судя по имеющимся свидетельствам, сожжение в погребальных и жертвенных ритуалах играло две взаимосвязанные роли: во-первых, оно было способом разобщения темной и светлой субстанций; во-вторых, являлось приемом транспортировки их в иные миры. Марийцы при жертвоприношении обращались к огню со следующими словами: «Огненный дух, у тебя длинные ноги и острый язык; очистивши наши жертвы, принеси их богам» (Харузина В. Н., 1906. С. 73). Якуты жертвоприношение совершали «через возлияние огню с упоминанием ублажаемого духа и духа-хозяина огня» (Попов А. А., 1949. С. 274).

Самый древний письменный источник, раскрывающий смысл трупосожжения, — похоронные гимны Ригведы. К возносимой на небо светлой бессмертной душе древний арийский жрец, ведающий погребальным костром, обращается так:

Соединись с отцами, соединись с Ямой,
С жертвоприношениями и добрыми деяниями
на высшем небе!
Оставь (всё) греховное, снова возвращайся домой!
Соединись с телом в цветущем состоянии!

Обугленные останки покойника, олицетворяющие темную сущность человека (темную душу), древние арии, поместив в урну, зарывали в землю со следующими заклинаниями:

Расступись, Земля!
Не дави его!
Укрой его краем своей одежды.
Как мать (укрывает) своего сына.
Растворяясь, будь твердой, о Земля!
Да будет ему здесь убежище во веки веков!

(Ригведа, 1972. С. 199, 203)

Современники ведийских ариев андроновцы (федоровцы) Южного Зауралья погребали своих покойников примерно так же: сначала мертвое тело предавали огню, затем сожженные останки складывали в яму, над которой возводили курганную насыпь. Ольхонские буряты в недавнем прошлом сжигали уважаемых покойников на вершине горы. Здесь же убивали коня. Седло, уздечку и вещи умершего бросали в костер. Когда последний разгорался, участники похорон поспешно спускались с горы. На третий день собирали обгоревшие кости и, положив их в лукошко, зарывали в землю (Кулаков П. Е., 1896. С. 40).

«У якутов, — сообщает Е. Н. Романова, ссылаясь на В. Л. Серошевского, — сохранилось древнее поверье о маленьком черном камешке или угольке, как образе души; шаман иногда находил его под землей, на левой стороне дома, и когда брал его в руки, он как будто шевелился. Если шаман найдет такой камень-душу, то он не мог встать с земли и четыре человека должны поднять его» (Романова Е. Н., 1997. С. 98; Серошевский В. Л., 1896. С. 92). Нет сомнения, что этот «уголек-душа», или «камень-душа», черный и тяжелый, есть выражение некой темной сущности, обреченной на уход вниз, во тьму — на нижние структурные уровни Мироздания. Однако прямое отождествление вышеописанного черного камешка с «образом души» вряд ли правильно. Захоронение на левой («темной») стороне дома черного камешка у якутов обычно было связано с изгнанием темных сил, пожирающих тело и душу новорожденных Шаман путем определенных ритуалов заключал зловредных духов, мешающих женщине иметь потомство, в черный камешек, становился перед заранее приготовленной ямой, произносил необходимое заклинание, после чего кричал гагарой, падал ниц, бросал камень в яму, которая затем зарывалась (Ястремский С. В., 1897. С. 236).

Остяцкий богатырь, сжигая тело убитого врага, сбивает рукавицами дым на землю, чтобы он, а вместе с ним душа покойного, не вознеслись на небо. Чукчи, нивхи и другие народы, в погребальном обряде которых наличествовала кремация, считали поднимающийся столбом светлый дым от сжигаемого трупа наиболее наглядным показателем беспрепятственного достижения душою умершего небесных уровней. По тому же признаку определялось и поступление к верхним богам сжигаемой в их честь жертвы. Удмурты, например, отправляя жертвенный дар путем кремации небесному божеству Ин-Мару, наблюдали за поведением дыма: чем выше он поднимается, тем жертва угоднее богу (Шестаков В., 1859. С. 101).

Если покойник при жизни был недостойным человеком, дым при его сожжении был темным, тяжелым и оседал на землю. Более того, когда кремации подвергался выходец из темных пространств (людоед, чудовище, злой дух и пр.), дым не только оседал на землю, но еще превращался, как и пепел, во всякого рода мелкую нечисть: пресмыкающихся, кровососущий гнус и др.

Но поскольку внутри обычного человека, по сибирским языческим верованиям, сочетались две противоположные сущности (темная и светлая), то часть дыма обычно оседала вниз, часть уносилась вверх; в этом, собственно, проявлялся механизм разобщения и транспортировки темной и светлой субстанций.