Основы искусства святости, том 2

• Человек лжет также иногда с корыстной целью. Пословица: «Не обманешь — не продашь» — отсюда ведет свое происхождение.

• Тщеславие тоже заставляет прибегать работающих ему ко лжи. Как уж извивается иной, лжет через каждое слово, лишь бы о нем не подумали плохое и не уличили в каком-либо неправом деле, которое он старается сохранить в тайне. Тогда как надо бы только поклониться и сказать: «Простите, Христа ради, грешен»...

-286В заключение этого отдела приведу несколько практических замечаний и вопросов.

Только ли умышленно солгавший подлежит суду или и тот, кто по неведению сказал нечто несогласное с истиною? И тот и другой виноваты, по слову Господа (Лк. 12,47-48). «Но во всяком случае при достодолжном покаянии, — уверяет св. Василий Великий¹¹, — есть твердая надежда на отпущение греха».

«Если кто задумает сделать что-нибудь и не сделает, ужели и он судится как лжец? — Если то, что подумал сделать, требуется заповедью, то осуждается не только как лжец, но и как непокорный, потому что Бог есть испытали сердца и утробы (Пс. 7, 10)»¹².

«Если кто предварительно решится сделать что-либо неугодное Богу, то что для него лучше, отстать ли от худого намерения или свершить грех из опасения стать лжецом? — ...Таковой должен покаяться, во-первых, в том, что осмеливается сам собою решаться на что бы то ни было [2 Кор. 3, 5; Ин. 5,30; 14, 10], потому что и самого хорошего не надобно делать самовольно [Ин. 6, 38], а потом принести еще большее покаяние в том, что не убоялся решиться на неугодное Богу. А что надобно оставить дело, противное заповеди Господней, на которое предварительно решился, это ясно показывается в примере апостола Петра, который предварительно решил: не умыешь ногу мою во веки, а когда услышал приговор Господа: аще не умыю тебе, не имаши части со Мною, тотчас переменил намерение и сказал: Господи, не нозе мои токмо, но ируце и главу (Ин. 13, 8-9)»¹³.

«Надобно ли лгать, имея в виду что-нибудь полезное?» — Нет. Господь «решительно говорит, что ложь от диавола (Ин. 8, 44), не показывая никакого различия во лжи»¹⁴. (Ср.: 2 Тим. 2, 5.)

Но «иногда случается такое дело, — говорит преп. авва Дорофей¹⁵, — что бывает крайность скрыть мало, и если кто не скроет мало, то дело приносит большое смущение и скорбь. Когда встретится такая крайность, и видит кто-либо себя в такой нужде, то может посему изменить слово, для того чтобы не вышло, как я сказал, большего смущения и скорби или обиды. Но когда случится такая великая необходимость уклониться от слова правды, то и тогда человек не должен оставаться беспечальным, а каяться и плакать перед Богом и считать такой случай временем искушения. И -287-

на такое уклонение решаться не часто, а разве однажды из многих случаев... однажды во много лет, когда видит, как я сказал, великую необходимость, и это самое, допускаемое весьма редко, пусть делает со страхом и трепетом, показывая Богу и произволение свое и необходимость, и тогда он будет прощен, но вред он все-таки получает».

Ложь жизнью

«Жизнию своей лжет тот, — говорит тот же авва Доро-фей¹⁶,— кто, будучи блудником, притворяется воздержным; или, будучи корыстолюбив, говорит о милостыне и хвалит милосердие; или, будучи надменен, дивится смиренномудрию. И не потому удивляется добродетели, что желает похвалить ее, ибо если бы он говорил с этой мыслью, то он сперва со смирением сознался бы в своей немощи, говоря: "Горе мне, окаянному, я сделался чуждым всякого блага", и тогда уже, по сознании своей немощи, стал бы он хвалить добродетель и удивляться ей. И опять он не с той целью хвалит добродетель, чтобы соблазнить другого, ибо он должен бы был в этом случае думать так: "Поистине я окаянен и страстен, но зачем мне соблазнять других? Зачем наносить вред душе иного и налагать на себя и другого тяжесть?" И тогда, хотя бы он в том, вышеупомянутом, и согрешил, однако же коснулся бы и добра; ибо осуждать себя есть дело смирения, а щадить ближнего есть дело милосердия. Но лжец не по какой-либо из упомянутых причин удивляется, как я сказал, добродетели, но или для того похищает имя добродетели, чтобы покрыть свой стыд, и говорит о ней, как будто и сам он совершенно таков, или часто для того, чтобы повредить кому-нибудь и обольстить его... Это не простой человек, но двойственный, ибо иной он внутри и иной снаружи, и жизнь его двойственна и лукава».

Пушкин пишет, например, в альбом А. П. Керн стихотворение, обычно помещаемое во всех хрестоматиях как образец тонкого чувства и даже «благоговения»:

Я помню чудное мгновенье:

Передо мной явилась ты,

Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты...

Но вот обратная сторона. Вскоре после этого он пишет о той же Керн своему

17

приятелю С. А. Соболевскому , как о -288-