Основы искусства святости, том 3

3. Едва ли нужно много распространяться, что ни новейшие драматурги, ни даже древние трагики, заменив первоначальные религиозные сюжеты светскими комедией и трагедией и оставив при этом всю сценическую обстановку по стилю

религиозной, не придумав в этом отношении -как бы следовало им, конечно,

62

сделать — ничего нового , нисколько не стерли и не уничтожили зависимости театра от его духовного корня и первоисточника. Уворованное же у других можно ли когда-нибудь считать своим собственным?

4. А из этого следует, что неверующее человечество нашего времени, так увлекающееся театрами, в них так же, как и христиане в своих храмах, «служит» (ср. выражение: «такой-то артист прослужил на сцене искусству целых 25 лет») и чуть ли не «молится» (и на это параллель можно указать) и, во всяком случае, слушает проповеди и нравоучения своих жрецов, пророков и псалмопевцев (артистов, драматургов, композиторов). Только «бог» их — не наш Бог, но для них он все же бог...

5. Понятно теперь, почему христианину неприлично и грешно ходить в театр, хотя бы там давались и распрекрасные вещи (которых, впрочем, не ставят).

6. Демонический характер носит и музыка. О некоторых произведениях сего вида искусства можно это утверждать

-96-

положительно. Конечно, ничего нельзя ожидать хорошего от знаменитой «Дьявольской сонаты»* (*Вернее, сонаты «Дьявольские трели». — Прим, составителя). Тартини (считается его лучшим произведением), которому

приснилось, что он продал душу свою диаволу за то, что тот сыграл ему на скрипке эту пьесу.

Если послушать самих учителей музыкального искусства, то мы найдем у них самое путаное и легковесное объяснение причин, откуда у современного общества явилась потребность в музыке и каковы ее основания и значение⁶³.

III. Литература

Жития святых и биографии наших писателей

по их существу и содержанию

• Жития святых сами по себе представляют источник громадного интереса и духовного наслаждения; в литературном же отношении составляют самостоятельную область, достойную всяческого изучения. Ибо «когда пересказываем жития прославившихся благочестием, — говорит св. Василий Великий⁶⁴,

1) прежде всего Владыку прославляем в рабах Его;

2) восхваляем же праведников засвидетельствованием о том, что знаем... Самим праведникам не нужно приращение славы, но нам, которые еще в этой жизни, необходимо памятование для подражания. Как за огнем само собою следует то, что он светит, и за миром — то, что оно благоухает, так и за добрым делами необходимо следует полезное.

3) ...Людей увеселяем слышанием прекрасного»**. (**Разбивка на пункты принадлежит еп. Варнаве. — Прим, составителя.))

«О, как сладостны божественные словеса душе благомысленной! — восклицает в одушевлении преп. Исаак Сирин⁶⁵. — Они то же для души, что для тела пища, поддерживающая его. Сказания же о праведных столь же вожделенны слуху кротких, сколь и постоянное орошение недавно посаженному растению».

4) «Слушание повествований о подвигах и добродетелях духовных отцов ум и душу возбуждает к ревности; а слушание поучений их наставляет и руководствует ревнителей к подражанию», — говорит св. Иоанн Лествичник⁶⁶.

Взяв жизнь святых со стороны самого содержания ее,

-97-

мы также находим здесь многие пункты, достойные замечания, которые и приложим к предыдущим.

5) Церковь хвалится жизнью своих святых и тщательно собирает мельчайшие детали их личной жизни, потому что самый малейший и незначительный поступок совершенных людей ценен и достоин рассмотрения. Всякое действие освещено внутренним божественным светом. Во всех поступках их нет ничего постыдного и неразумного.

6) Странные и блазнительные поступки, которые замечают некоторые у святых, странны и блазнительны только с точки зрения чуждой этим поступкам морали неверующих людей, сознание коих затемнено страстями, окрашивающими в свой цвет все видимое. Например, рассказывали, что авва Сисой Фивейский имел обычай бегом бежать в свою келью по окончании церковной службы, и говорили: «В нем бес». А он дело Божие делал, прибавляет церковное предание⁶⁷. Над такими обстоятельствами жизни святого или какими-либо непонятными его словами надо христианину вдвойне сосредоточиться и умом и сердцем.

7) Явные пороки и страсти, которыми одержимы были святые мужи и жены в миру, не скрываются Церковью, даже, напротив, всегда изобличаются и показываются в житиях их всем наглядно. «Весьма неблагородно и низко думать,

— говорит св. Григорий Богослов⁶⁸, — что оскорбительно будет для подвижника напоминать о непохвальных делах его. В таком случае и великий Павел не заслуживал бы нашей похвалы, и мытарь Матфей принадлежал бы к людям самым порочным... Но Павел для того упоминает о прежних своих гонениях и о том, как изменился предмет его ревности, чтобы сравнением того и другого прославить больше Благодетеля. Матфей, перечисляя учеников, придает себе наименование мытаря как некоторое титло».