Основы научного антисемитизма

Что же есть такого смертельно опасного в христианстве для евреев? — А вот, что: христианство было первым в истории прецедентом решения еврейского вопроса, осуществленным по инициативе евреев, и успех его был колоссален: Христос обратил в иудаизм практически весь мир, «международный заговор Сионских мудрецов» осуществился за более чем тысячу лет до появления пресловутых «Протоколов». Августин Блаженный в своей книге «О Граде Божием» (кн. 6, гл. 11) цитирует римского философа Сенеку: «Говоря об иудеях, он высказывается таким образом: «Между тем, обычай этого злодейского народа возымел такую силу, что принят уже по всей земле: будучи побеждены, они дали законы победителям». Говорил он это с удивлением и не зная того, что совершается по распоряжению свыше…». Пророчества о Христе сбылись полностью — мир оказался в руках евреев, однако в этом новом еврейском универсуме не оказалось места для еврейства как преступной организации. Поэтому часть евреев не только не одобрила миссионерские успехи своих христианских соплеменников, но и предала их проклятию еще задолго до того, как появились первые признаки гонений на евреев со стороны христиан (это отлучение произошло примерно в 80-е годы н. э.). Раввины рассмотрели и, по-своему, мудро решили, что «Йешу ло тов ле-йегудим» (Иисус не хорош для евреев), ибо евреи в целом, приняв его учение, точно бы проиграли, по крайней мере, лишились бы своей «избранности». Чего стоит такая «элита», в круг которой имеет доступ любой? Всё могли бы простить Иисусу евреи: Машиах — беседер (порядок), Сын Божий — тоже, Член Троицы — да хоть Десятерицы, Закон изменил — раввины его больше меняли, обряды — пожалуйста; меняй все, но только не допускай гоев в нашу среду.

Здесь наглядно демонстрируется то, что евреи никак не хотят признать и что стоит в эпицентре еврейского вопроса, являясь испокон веков причиной антисемитизма: суть еврейства не в религии, не в культурно-этнической самобытности и даже не в сектантской обособленности от остального мира, суть его — корпоративный мафиозный заговор против всех народов, всякой культуры и всякой веры. И вот тому доказательство: «И у доносчиков пусть же не будет надежды», но следует читать: «Да будут прокляты предающие мафиозный заговор своих, прокляты те, кто не солидарен со всеми нашими корыстными групповыми интересами». Таким образом, получается, что объекты т. н. «религиозного конфликта» те же, что и у конфликта социального: права, привилегия, капитал, власть и т. п., но непосредственным субъектом такого конфликта является не религиозная община, а еврейство как теневая организация.

Немалую роль в религиозных конфликтах помимо чисто идеологических принципов играют также и материальные объекты, имеющие культурную, историческую и религиозную ценность. Эти объекты мы называем святынями. Теперь посмотрим, какое место занимают святыни в еврейском вопросе.

Святыни как объекты конфликта

Как мы уже говорили, объектами конфликта между евреями и гоями может быть все, что угодно, имеющее ценность в глазах гоев или евреев: деньги, недвижимость, территории, власть, права, женщины, мужчины, дети, сферы влияния, рабочие места и т. д. и т. п. Этот список можно было бы продолжать до бесконечности. Гораздо легче назвать те предметы, которые до сих пор еще не являлись объектами конфликта, — это христианские святыни в Эрец Исраэль. Надо отдать должное евреям: в Израиле они пока еще свято уважали христианский суверенитет над этими объектами, чего, впрочем, нельзя сказать о святынях мусульманских, которые одновременно являются и святынями еврейскими, такие как: Храмовая гора, пещера Махпела, гробница Давида, горбница Рахели, гробница Иосифа. Но эти конфликты, возможно, не имеют прямого отношения к еврейскому вопросу и не обусловлены непосредственно еврейским характером, но являются следствием экспансионистской политики определенных сионистских кругов в последние годы. Ортодоксальные же евреи, особенно в досионистскую эпоху, умели мирно уживаться с мусульманами и довольствовались малым — помолиться в узком переулке у Стены плача. Большинство же евреев, особенно европейских, проявляло, сравнительно с христианами и мусульманами, заметное равнодушие в отношении своих святынь и своих исторических корней, ибо вся «святыня» еврея заключена в нем самом, в его семье, в его общине, во всей его собственности движимой и недвижимой.