Частный торговец торгует для того, чтобы нажиться; государственная же кооперация имеет целью не наживу, а удовлетворение интересов потребителя. Если у нас кооперативное дело плохо поставлено и часто бывает, что в кооперации продукт стоит дороже, чем в другой лавке, то происходит это благодаря нашей неумелости, благодаря тому, что мы еще плохие дельцы. Нужно еще научиться, как следует ставить кооперацию, — это общая задача; и чтобы кооперация скорее наладилась, необходим контроль за ней, необходимо всячески помочь развитию этого дела.
Поэтому все товарищи, которые поедут на места, должны иметь в виду, что развитие кооперации имеет громадное значение, что только этим путем можно будет справиться со скупщиками и кулаками, что нужно сделать все для того, чтобы поднять грамотность, поднять совместное чтение газет, совместное обсуждение их. Каждый из вас должен приложить все усилия, чтобы поднять культурный уровень деревни.
Еще об одном надо позаботиться.
Если, вообще говоря, в деревне живут еще плохо, то тяжелее всего приходится крестьянке. И тут, конечно, вам, как более сознательным товарищам, надо употребить все усилия, чтобы побудить крестьянку тоже к объединению, к устройству яслей, которые развязали бы ей руки, ибо иначе крестьянка должна все время заботиться о ребенке, который связывает ее по рукам и ногам.
Когда вы будете растолковывать о положении вещей в стране — а это придется вам делать на каждом шагу, — то рассказывать надо не только крестьянам, но и крестьянкам, потому что, пока не втянете женщину, пока не втянете крестьянку во все вопросы, до тех пор у нас деревня не поднимется на высшую культурную ступень. А для того чтобы крепок был союз рабочих и крестьян, необходимо, чтобы крестьяне были как можно более сознательными. Также и крестьянки.
Владимир Ильич в одной из своих речей говорил о том, что было долгое время, когда коммунистам приходилось заниматься убеждением. Затем настал период, когда на первый план выступило принуждение, когда некогда было убеждать, когда суровая борьба требовала этого принуждения. А теперь, говорил Владимир Ильич, мы стоим перед новым периодом убеждения. Необходимо позаботиться о том, чтобы был привод от сознательной части рабочего класса, от авангарда рабочего класса — от Коммунистической партии — ко всему рабочему классу; чтобы умели передовые рабочие растолковать всему рабочему классу настоящее положение вещей; чтобы могли осветить, почему плох капитализм, почему надо создавать другой строй и какой именно; чтобы могли разъяснить международное положение. А от рабочего класса нужен привод ко всему крестьянству, в особенности к маломощному.
Об этом приводе, конечно, никогда ни на одну минуту не должно забывать. Мы должны помнить, что если мы победили, если теперь у нас в России имеется рабоче-крестьянская власть, то это благодаря тому, что рабочий класс и крестьянство выступали дружно.
Мы знаем, в пятом году — во время революции — рабочий класс уже понимал, что необходимо свергнуть самодержавие. Но выступления рабочих были только в очень слабой степени поддержаны крестьянством, и поэтому в пятом году победы трудящихся не было. Только в 1917 г., когда крестьянство окунулось в мировую войну, почувствовало весь гнет капитализма, который сказался со всей силой в этой мировой бойне, — только тогда крестьянство поняло, чего хочет рабочий класс, и пошло следом за ним. Тогда только рабочий класс смог победить.
Рабочий класс гораздо организованнее, гораздо сплоченнее, гораздо сознательнее. Самые условия работы его таковы, что будят его мысль и требуют организованности. Он яснее и дальше видит, чем крестьянство, но в одиночку он не может победить, у него недостаточно силы. Победить, довести свою работу до конца рабочий класс может только в том случае, если за ним пойдут все трудящиеся, и в первую голову крестьянство. Но и крестьянство будет бессильно, если оно пойдет в одиночку, врозь от рабочего класса. И поэтому сила — в смычке между рабочим классом и крестьянством.
Эта смычка не есть что-то новое. У нас и по сию пору рабочий класс состоит в значительной мере из рабочих, которые еще прочно связаны со своей деревней. Мне сейчас приходится рассказывать историю партии на Прохоровской мануфактуре. Там очень большая аудитория. Аудитория особенно внимательно слушает, когда говоришь о двух вещах: когда говоришь о Ленине или когда говоришь о деревне, — стоит мертвая тишина. Почему это происходит? Потому, что прохоровские рабочие кровно еще связаны с деревней и вопросы, касающиеся деревни, очень живо задевают их.
Смычка между рабочим классом и крестьянством не является чем-то неестественным, чем-то навязанным. Эта смычка диктуется всей историей рабочего класса, всей историей крестьянства. Между рабочим и крестьянином существует тот привод, о котором говорил Владимир Ильич.