Основы психологии духовности

Волшебный Свет видели многие христианские мистики, которые Его не просто «видели», а погружались в Него, соединялись с Ним, обретая все Его волшебные, чудесные качества…

По свидетельству архим. Софрония (Сахарова):

«В начале видения Света нет ощущения тайны, нет вопроса: всё внутри и вне освещено, ничто иное, кроме Света, не зрится… Он объемлет человека странным образом извне, видишь его, но внимание уходит вглубь внутреннего человека, в сердце… Ум и сердце «молчат», полные блаженного удивления Богу… Останавливается всякое дискурсивное мышление: мы вживаемся в новый для нас образ бытия… Иногда Божественный Свет созерцается таким образом, что человек уже ничего физического не воспринимает… Дух его вступает в сферу умного Света, и вместе с потерей ощущения окружающего его вещественного мира, теряет он и ощущение своего тела… Больше того: себя самого он видит как Свет… Не может он после сказать, был ли он в теле, или вне тела. Чаще случается, что сохраняется нормальное видение материальной обстановки; в подобном состоянии человек может пребывать с открытыми глазами и одновременно видеть два света: физический и Божественный… но не одинаковым образом. Свет нетварный по природе своей иной, и видение его не подобно физическому зрению… Его приход всегда связан с особым благодатным состоянием, ощутимым и в сердце, и в уме. И даже в теле…

Сей Свет перерождает и даже новотворит нас… От лица его бежит смерть… Мы становимся как бы вневременными»[4]

А вот как увидел со стороны духовный Свет в других людях священник отец Арсений, в то время заключённый в сталинском лагере, он видел Его как внутреннее, светящееся пламя. О. Арсений своим сознанием сначала отделился от физического тела и в своём боди (энергетическом теле) двинулся навстречу ослепительному, заливающему собой всё, духовному сиянию, но потом остановился и стал рассматривать людей, окружавших его безжизненное тело:

«Весь живущий лагерь со всеми живущими в нём заключёнными и охраной увидел о. Арсений как бы изнутри. Каждый человек нёс в себе душу, которая сейчас была ощутимо видна для о. Арсения. У одних душа была объята пламенем веры и опаляла этим пламенем окружающих, у других, как у Сазикова и Авсеенкова, горела небольшим, но всё разгорающимся огнём, у некоторых искры веры только тлели, и нужен был только приход пастыря, чтобы раздуть их в пламя. Но были люди, у которых душа была тёмной, мрачной, без малейшего намёка на искру Света…»[5]

В самом деле, центральный духовный Свет в вольюме каждого человека занавешен тенями неведения, разной степени внутренней злобы, агрессии, алчности и раздражения. Светильник заключён в закоптелую, грязную лампу. Фитиль горит очень ярко, но светит тускло — слишком велик слой чёрной гари на внутренней поверхности стекла.

А чтобы перейти к ещё более конкретной данности, приведём очень точное наблюдение внутреннего света (обычных) людей и у мексиканских магов-«видящих», которые, впрочем, по абсолютному духовному невежеству и глупости к центральному Свету на практике вовсе не стремились:

«Хотя человеческие существа и кажутся видящему светящимися яйцами (в нашей модели «шарами»), но яйцевидная форма — лишь внешний кокон — оболочка светимости, скрывающая крайне интригующую, захватывающую, гипнотизирующую сердцевину, состоящую из концентрических колец желтоватой светимости цвета пламени свечи. Во время нашего последнего сеанса он (маг-учитель дон Хуан) позволил нам (ученикам Карлосу Кастанеду и ла Горде) видеть людей, снующих вокруг церкви. День был на исходе, смеркалось, и существа внутри своих прочных светящихся коконов излучали достаточно света, чтобы ясно освещать всё вокруг. Зрелище было чудесным. Дон Хуан объяснил, что яйцевидная оболочка, казавшаяся такой яркой, НА САМОМ ДЕЛЕ БЫЛА ТУСКЛОЙ. СВЕТИМОСТЬ ИСХОДИЛА ИЗ СИЯЮЩЕЙ СЕРДЦЕВИНЫ. ОБОЛОЧКА ЖЕ ФАКТИЧЕСКИ ЗАТЕМНЯЛА ЭТО СИЯНИЕ»[6]

Итак, наш вольюм, как он есть, с искомым центральным, внутренним Светом и оперативным квантом на его поверхности:

Что же, в самую первую очередь, представляется наиболее очевидным, важным и бросается в глаза?