Читаем Особенности языка и стиля прозы братьев Стругацких полностью

Своеобразным пародийным «прощанием» с К-статусной фантастикой в ее чистом виде стала вышедшая в 1964 году повесть «Понедельник начинается в субботу». К этому же типу относятся повести «Сказка о тройке» и «Отягощенные злом». Наиболее ярко языковая игра с именами персонажей проявляет себя в произведениях «Понедельник начинается в субботу» и «Сказка о тройке». Ономастикон этих повестей (первая из которых определена самими авторами как «веселый капустник»), полностью соответствовал их смеховому характеру. При более детальном анализе обнаруживается, что все упомянутые в «Понедельнике...» и в «Сказке о Тройке» персонажи именуются в зависимости от уровня своей социальной значимости. С этой точки зрения выделяются следующие группы персонажей:

1. Высший научный и административный состав Института Чародейства и Волшебства,

2. Обслуживающий НИИЧАВО персонал: представители низшей демонологии,

3. Персонажи, случайно связанные с происходящими в Институте событиями.

Представители двух последних групп именуются только личным именем, которое, за редким исключением (снежный человек Федя, пришелец Константин), во время создания повестей не принадлежало к числу популярных в обществе. Это такие персонажи, как вурдалак Альфред, домовой Тихон («Понедельник начинается в субботу»); - старик Феофил, птеродактиль Кузьма, плезиозавриха Елизавета («Сказка о Тройке») и т.д. Таким способом авторы подчеркивали архаичность и необычность изображаемых существ. Представители «высшей» индивидуально-авторской мифологии, актуализированной в двух рассматриваемых нами повестях, именуются трехчастными именными формулами (имя-фамилия-отчество), сложившимися в русской среде. Степень несоответствия национально-культурной специфики имен, принятой авторами за основу, в формуле именования может быть весьма различной: от нулевой, т.е., той, которая вполне представима вне описываемой в фантастических повестях обстановки (пример - имя главного героя Александр Привалов), до совершенно невообразимых, призванных прежде всего отобразить искусственный характер моделируемой действительности (Наина Киевна Горыныч или Кербер Псоевич Демин). В целом же все имена, характерные для миров «игрового» типа, можно разделить на две основные категории:

1) имена положительных героев:

а) имена, не содержащие каких-либо аномалий: Александр Привалов, Володя Почкин, Витька Корнеев;

б) имена, содержащие аномалии: Эдик Амперян, Федор Симеонович Киврин, Магнус Редькин, Кристобаль Хозевич Хунта, Янус Полуэктович Невструев.

Упоминание единицы измерения силы тока в фамилии Эдика Амперяна, архаично звучащее отчество Федора Симеоновича или указание на чуждую национальность и культуру, содержащееся в имени Кристобаля Хозевича Хунты, не подразумевает какой-либо положительной или отрицательной коннотации - это всего лишь указание либо на профессию носителя имени (физик Эдик Амперян), либо на его преклонный возраст (Федор Симеонович Киврин, начавший свою деятельность еще во времена Ивана Грозного), либо на исторические корни героя (Великий инквизитор в прошлом - Кристобаль Хозевич Хунта), также в имени может содержаться указание на специфическую природу носителя данного вида онима (существующий в прошлом и будущем Янус Полуюэктович Невструев).

2) Имена отрицательных героев: (Лавр Федотович Вунюков, Амвросий Амбруазович Выбегалло, тов. Хпебовводов, тов. Фарфуркис, Модест Матвеевич Камноедов, фотограф Найсморк, журналисты Б. Пронщательый и В. Питомник, Перун Маркович Неунывай-Дубино, Кербер Псоевич Демин, Хрон Монадвич Вий, Наина Киевна Горыныч). В некоторых из этих наименований остраняющий аномальный элемент преподносится читателю на фоне других нормативных элементов и свидетельствует об искусственности используемого авторами онима. Это могут быть:

а) изменения, проявляющиеся только на звуковом уровне: у вместо ожидаемых а или о в фамилии Вунюков; необычный облик фамилии Камноедов, вместо нормативного Камнеедов; «лишнее» й в фамилии Найсморк;

б) самостоятельное грамматическое оформление каждого из компонентов, наблюдаемое, например, в фамилии Хлебовводов, где оба компонента фамилии обладает самостоятельными окончаниями;

Перейти на страницу:

Похожие книги

Расшифрованный Булгаков. Тайны «Мастера и Маргариты»
Расшифрованный Булгаков. Тайны «Мастера и Маргариты»

Когда казнили Иешуа Га-Ноцри в романе Булгакова? А когда происходит действие московских сцен «Мастера и Маргариты»? Оказывается, все расписано писателем до года, дня и часа. Прототипом каких героев романа послужили Ленин, Сталин, Бухарин? Кто из современных Булгакову писателей запечатлен на страницах романа, и как отражены в тексте факты булгаковской биографии Понтия Пилата? Как преломилась в романе история раннего христианства и масонства? Почему погиб Михаил Александрович Берлиоз? Как отразились в структуре романа идеи русских религиозных философов начала XX века? И наконец, как воздействует на нас заключенная в произведении магия цифр?Ответы на эти и другие вопросы читатель найдет в новой книге известного исследователя творчества Михаила Булгакова, доктора филологических наук Бориса Соколова.

Борис Вадимосич Соколов

Критика / Литературоведение / Образование и наука / Документальное
Повседневная жизнь русских литературных героев. XVIII — первая треть XIX века
Повседневная жизнь русских литературных героев. XVIII — первая треть XIX века

Так уж получилось, что именно по текстам классических произведений нашей литературы мы представляем себе жизнь русского XVIII и XIX веков. Справедливо ли это? Во многом, наверное, да: ведь следы героев художественных произведений, отпечатавшиеся на поверхности прошлого, нередко оказываются глубже, чем у реально живших людей. К тому же у многих вроде бы вымышленных персонажей имелись вполне конкретные исторические прототипы, поделившиеся с ними какими-то чертами своего характера или эпизодами биографии. Но каждый из авторов создавал свою реальность, лишь отталкиваясь от окружающего его мира. За прошедшие же столетия мир этот перевернулся и очень многое из того, что писалось или о чем умалчивалось авторами прошлого, ныне непонятно: смыслы ускользают, и восстановить их чрезвычайно трудно.Так можно ли вообще рассказать о повседневной жизни людей, которых… никогда не существовало? Автор настоящей книги — известная исследовательница истории Российской империи — утверждает, что да, можно. И по ходу проведенного ею увлекательного расследования перед взором читателя возникает удивительный мир, в котором находится место как для политиков и государственных деятелей различных эпох — от Петра Панина и Екатерины Великой до А. X. Бенкендорфа и императора Николая Первого, так и для героев знакомых всем с детства произведений: фонвизинского «Недоросля» и Бедной Лизы, Чацкого и Софьи, Молчалина и Скалозуба, Дубровского и Троекурова, Татьяны Лариной и персонажей гоголевского «Ревизора».знак информационной продукции 16+

Ольга Игоревна Елисеева

История / Литературоведение / Образование и наука