Читаем Особенности языка и стиля прозы братьев Стругацких полностью

Актуализированные в творчестве братьев Стругацких миры Э.В. Бардасова делила на А-возможные миры и П-возможные миры. Для первых характерна «знаковость» изображаемых явлений, которые представляют собою модель логических ситуаций и аксиом. Для вторых - подача вывода (морали) через доказательство примером (см. подробнее [Бардасова 1995: 30]). В соответствии с этой классификацией «Улитка на склоне» представляет собой П-возможный мир: вниманию читателя предлагаются исполненные абсурда картины, воспринимая которые он должен самостоятельно придти к выводу о невозможности познать Будущее. Здесь необходимо сделать оговорку: в иносказательном ключе можно прочитать любое произведение братьев Стругацких, как и любой другой художественный текст, но это было бы слишком широким обобщением. Недопустимость таких обобщений Э.В. Бардасова отмечала в отношении открытых финалов, распространенных в произведениях Стругацких: «Но одновременно нужно подчеркнуть, что внутри логической заданности, в отличие от притчи, не допускающей отклонений в поведении, в фантастических романах братьев Стругацких формируется элемент непредсказуемости, идет внутреннее саморазвитие различных типов поведения [...]. Поэтому в отличие от притчи в возможных мирах братьев Стругацких внутреннее развитие логики может привести к эффекту «обратного результата», т.е. выводы могут оказаться совершенно противоположными тем, что были заложены изначально» [Бардасова 1995: 30].

Для нас одним из главных критериев, позволяющих судить об иносказательной структуре некоторых произведений братьев Стругацких («Улитка на склоне», «Второе нашествие марсиан»), является специфика содержащегося в этих произведениях набора имен.

Использование имен «противопоказано» логической структуре произведения, обладающего М-статусом. По мнению Ю.И. Левина, М-статусное произведение «их «избегает». Имена в притче заменяются буквенными сочетаниями, личными местоимениями и т.д.» [Левин 1998; 526].

Иная ситуация наблюдается в повести «Улитка на склоне». Чтобы рассмотреть то, как происходило формирование ономастикона ее «иносказательных» глав, обратимся к истории создания данного произведения.

В 1965 году братьями Стругацкими было написано очередное произведение, посвященное событиям Мира Полудня - повесть, включающая две относительно самостоятельные сюжетные линии, объединенные фигурами главных героев - Горбовского и Атоса, знакомых читателям по предыдущим «полуденным» произведениям. Первый вариант повести (в дальнейшем - УНС-1) не удовлетворил авторов; они подвергли рукопись значительной переработке - так возникла «Улитка на склоне» (в дальнейшем - УНС-2) - произведение, которое впоследствии авторы назвали лучшим в своем творчестве. Пандору - место действия первого варианта «Улитки на склоне» - сменили абстрактные Управление и Лес, Горбовского и Атоса - персонажи со странными именами Перец и Кандид. Сложившаяся в УНС-1 сюжетная линия, отражающая «взгляд на Лес изнутри», в УНС-2 была оставлена практически без изменений (если не считать имени главного героя). Что касается сюжетной линии, отражающей «взгляд на Лес снаружи», то относящиеся к ней главы были переписаны заново (по замечанию самих авторов, «каким-то образом и кому-то пришло в голову, что одну фантастическую линию, линию Леса, надо дополнить второй, но уже скорее символической» [Стругацкий 2003: 157]). Кардинальной переработке в главах, составивших в УНС-2 сюжетную линию «Перец», подвергся также репертуар имен, который сыграл основополагающую роль в формировании ее «символического» облика. В 1990-м году под названием «Беспокойство» был издан и первый вариант «Улитки...». Сравнение двух этих текстов позволит нам сделать выводы о том, какими соображениями руководствовались авторы, подбирая имена для своих героев.

Имена главных героев служат маркерами двух сюжетных линий, представленных как в УНС-1, так и в УНС-2. Композиции повестей представляют собою цепочку из двух сменяющих друг друга точек зрения. Одна из них отражает взгляд на Лес «изнутри» и излагается персонажами, носящими имена Атос (УНС-1) и Кандид (УНС-2) - в дальнейшем эту сюжетную линию мы будем называть «линией Лес». Другая точка зрения отражает жизнь колонии землян на Пандоре (УНС-1) и Управления по делам леса (УНС-2). Она излагается персонажами, носящими имена Леонид Андреевич Горбовский (УНС-1) и Перец (УНС-2), - в дальнейшем эту сюжетную линию мы будем называть «линией Управление».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Расшифрованный Булгаков. Тайны «Мастера и Маргариты»
Расшифрованный Булгаков. Тайны «Мастера и Маргариты»

Когда казнили Иешуа Га-Ноцри в романе Булгакова? А когда происходит действие московских сцен «Мастера и Маргариты»? Оказывается, все расписано писателем до года, дня и часа. Прототипом каких героев романа послужили Ленин, Сталин, Бухарин? Кто из современных Булгакову писателей запечатлен на страницах романа, и как отражены в тексте факты булгаковской биографии Понтия Пилата? Как преломилась в романе история раннего христианства и масонства? Почему погиб Михаил Александрович Берлиоз? Как отразились в структуре романа идеи русских религиозных философов начала XX века? И наконец, как воздействует на нас заключенная в произведении магия цифр?Ответы на эти и другие вопросы читатель найдет в новой книге известного исследователя творчества Михаила Булгакова, доктора филологических наук Бориса Соколова.

Борис Вадимосич Соколов

Критика / Литературоведение / Образование и наука / Документальное
Повседневная жизнь русских литературных героев. XVIII — первая треть XIX века
Повседневная жизнь русских литературных героев. XVIII — первая треть XIX века

Так уж получилось, что именно по текстам классических произведений нашей литературы мы представляем себе жизнь русского XVIII и XIX веков. Справедливо ли это? Во многом, наверное, да: ведь следы героев художественных произведений, отпечатавшиеся на поверхности прошлого, нередко оказываются глубже, чем у реально живших людей. К тому же у многих вроде бы вымышленных персонажей имелись вполне конкретные исторические прототипы, поделившиеся с ними какими-то чертами своего характера или эпизодами биографии. Но каждый из авторов создавал свою реальность, лишь отталкиваясь от окружающего его мира. За прошедшие же столетия мир этот перевернулся и очень многое из того, что писалось или о чем умалчивалось авторами прошлого, ныне непонятно: смыслы ускользают, и восстановить их чрезвычайно трудно.Так можно ли вообще рассказать о повседневной жизни людей, которых… никогда не существовало? Автор настоящей книги — известная исследовательница истории Российской империи — утверждает, что да, можно. И по ходу проведенного ею увлекательного расследования перед взором читателя возникает удивительный мир, в котором находится место как для политиков и государственных деятелей различных эпох — от Петра Панина и Екатерины Великой до А. X. Бенкендорфа и императора Николая Первого, так и для героев знакомых всем с детства произведений: фонвизинского «Недоросля» и Бедной Лизы, Чацкого и Софьи, Молчалина и Скалозуба, Дубровского и Троекурова, Татьяны Лариной и персонажей гоголевского «Ревизора».знак информационной продукции 16+

Ольга Игоревна Елисеева

История / Литературоведение / Образование и наука