Особенности национального пиара

План Невского был ясен и прост. Нужно сдержать давление Запада. И накопить силы для своего собственного натиска на Восток. К моменту, когда монгольские правители начнут выпускать друг другу кишки, должен сложиться единый русский центр. Александр Невский сделал все, чтобы он появился. Пусть это будет какое-то новое место, новый город... Появлением общерусского центра — Москвы — замечательно XIV столетие. Менее чем за 100 лет городок во Владимирском княжестве поднялся настолько, что бросил вызов могущественной Орде на Куликовом поле.

История с кобылкой, или Как вспыхнуло восстание против Орды

Русь последовательно шла к акту национального возрождения. Доказательством могут служить события, происходившие в разное время и в разных ее концах. Таких духо-подъемных событий было немного, но слава о них распространялась широко. Глядя в спину конному баскаку — сборщику дани, русский человек говорил: «Ужо устроим мы тебе Щелканово дело». А мог еще вспомнить о незавидной судьбе войска шведского короля Магнуса на Новгородчине.

Итак, знаменитое «Щелканово дело» случилось в 1327 году в Твери. Прибыл ханский посол Шел-хан. На Руси его тут же прозвали Щелканом. Посол — это, конечно, образно выражаясь. Татарские «посольства» вели себя тогда как форменные банды. Щелкан, например, просто согнал тверского князя Александра со двора его и сам стал там жить. Между тем татарский отряд слегка пограбил Тверь.

Жители, как обычно, попросили князя Александра Тверского о защите, он, как обычно, повелел терпеть. Сам скрипел зубами и терпел, вынужденный наблюдать, как «незваный гость» Щелкан со свитой загаживает его княжеский терем. Еще недельку-другую, и уехали бы баскаки, тверчане бы поплевались вслед, да и занялись привычным делом — ремеслом, торговлей, да соперничаньем во всем с поднимающейся Москвой.

Но тут, как обычно бывает в таких ситуациях, в дело вмешалась «роковая случайность». И вся истории Руси пошла совсем по другому пути.

А дело было так. В один прекрасный день некий тверской дьякон повел свою «молодую и тучную» кобылу на водопой. Проходившие случайно мимо татары стали ее у него отнимать. Дьякон оказался вовсе не преисполнен христианского смирения и уперся. Кобылка была ему дорога, как, видимо, ослик Понурок его коллеге монаху Горанфло из бессмертного романа Дюма «Графиня де Монсоро». Упершись, дьякон возопил о помощи: «О, мужи тверские, не выдавайте!» Поблизости на торгу как раз было много народа. Тверичи сбежались, защитили животное. Татары обнажили оружие...

Однако, как говаривал в такие моменты ответственный сотрудник Полиграф Полиграфыч Шариков: «У самих револьверы найдутся...» Так что и у местных под рукой тоже оказались у кого оглобля, у кого — топор.

Короче, кобылку и дьякона отбили, татарам слегка наваляли. Но инцидент этим не исчерпался, так как разобиженные и поколоченные татарские баскаки[74] мигом прискакали на торжище с подмогой и при полной амуниции.

Тут уже всерьез поднялись тверские. Ударили в вечевой колокол, и началась не драка, а настоящее импровизированное сражение. Русских возглавил князь Александр, подоспевший со своей личной охраной. Татар порубили уже всерьез. Сам Щелкан скрылся в княжеском тереме и заперся, отстреливаясь из лука. Тогда Александр велел поджечь собственной дом, и татары погибли в пламени. В общем, все пришедшие с посольством были истреблены. Одних перебили, других перетопили, третьих сожгли.

Тем временем на западных рубежах русские устроили дежавю шведам. В 1348 году была практически повторена Невская битва. На Русь двинулся шведский король Магнус, чье предприятие было оформлено как официальный крестовый поход.

Послы Магнуса явились в Новгород, передав вечу от имени короля довольно забавное даже по современным меркам послание: «Пришлите на съезд своих философов, а я пришлю своих, пусть они поговорят о вере. Хочу я узнать, какая вера будет лучше. Если ваша, то я иду в вашу веру, если же наша окажется лучше, то вы ступайте в нашу веру, и будем все как один человек. Если же не хотите соединиться с нами, то иду на вас со всею моею силою».

Новгород ответил: «Если хочешь узнать, какая вера лучше, наша или ваша, то пошли в Царьград к патриарху, потому что мы приняли от греков православную веру, а с тобою нам нечего спорить о вере. Если же тебе есть какая-нибудь от нас обида, то (при)шлем к тебе наших переговорщиков на съезд».

В общем, вежливо отклонились от философского диспута, примерно как «Единая Россия» от теледебатов перед выборами. Тем более знали новгородцы, что дискутируй не дискутируй со шведскими богословами на их территории — результат будет, видимо, один[75].