Особенности национального пиара

У большинства московских князей были прозвища — Калита, Гордый, Красный, Донской, Темный, Грозный, наконец. А Юрий вошел в историю просто как Данилович. По-мужски так — Данилыч. Сегодня мы его назвали бы интриганом. Звучит, кстати, неплохо, по-византийски: Юрий I Интриган. И двойным ударением — на первом и последнем слоге. Кто бы написал о нем увлекательный исторический роман...

Ему всю жизнь, до самой смерти, пришлось бороться с тверскими князьями. Собственно, тверским князем он был и убит. В те славные времена любая интрига обычно заканчивалась не понижением в должности и выведением за штат, как сейчас, а расставанием с головой.

Так уж случилось, что Тверь и Москва оказались прямыми конкурентами, и одно из двух соседних княжеств неизбежно должно было подмять под себя другое.

Стартовые позиции были у князя Юрия не очень хорошими. Во-первых, великокняжеский престол тогда находился у тверичей. А во-вторых, стоило ему сесть на Москве, как конкуренты в чем-то оговорили перед татарами, и его вызвали в Орду. Тверские князья тоже были мастерами политической интриги, и похоже, тогда они «первыми начали». Пролили, как говаривал незабвенный Джон Рэмбо I, первую кровь.

Но Юрий в Орде как-то выкрутился и даже женился на ханше. А потом... Дельце провернули с цинизмом старого анекдота про двух грузин: «Один сидит у могильного холмика. Подходит другой; "Тижэло потэрять жину?" — "Тижэло. Очень тижэло. Пирактичэски нивазможно!"»

У ханши судьба оказалась очень несчастливая. Во время одной междоусобной стычки она попала в плен к тверскому князю Михаилу. И хотя соперники быстро замирились, успела в плену занемочь и умереть. Естественно, пошла молва об отравлении. Был ли источником этих слухов сам князь Юрий — неизвестно. Но только он ими воспользовался по полной программе, сразу поспешив ябедничать в Орду. Правда, до этого успел убить тверского посла, приехавшего с какими-то выгодными предложениями. То есть худой мир с Тверью, равно как и извинения за супругу, ему были совершенно не нужны.

Данилыч отбивал подвернувшийся информационный повод по полной. Или это был ивент-менеджмент, и в момент, когда ханша попала в плен, она уже была обречена? Яд — такая штука, что применить его может всякий.

Русские князья оставались для татар, в сущности, пешками — одинаковыми, не имеющими особой ценности и с легкостью заменяемыми друг другом. Гибель кого-то из них, конечно, требовала разбирательства «внешней администрации», но не играла для татар никакой роли. А вот смерть татарской царевны при правильной подаче могла иметь совершенно исключительный эффект. Тут уже была игра Другая — азартная, карточная. Ханша стала для Юрия-Даниловича его джокером.

То, что единственным доказательством вины Твери оставались слухи, значения не имело.

Сюрреализм при Дербенте

Сочувствующая тверскому князю Михаилу летопись трактует его неизбежный отъезд в Орду как акт самоотречения во имя общерусского дела. Прибыл посол: «Зовет тебя хан, поезжай скорее, поспевай в месяц; если же не приедешь к сроку, то уже назначена рать на тебя и на города твои». То есть смысл такой: приезжай лично объясняться, что, гад, наделал с нашей татарской царевной, а не то пошлю на всю твою Тверь карательную экспедицию. Мало не покажется.

Сыновья говорили ему: «Батюшка! Не езди в Орду сам, но пошли кого-нибудь из нас, хану тебя оклеветали, подожди, пока гнев его пройдет». Михаил отвечал им: «Хан зовет не вас и никого другого, а моей головы хочет; не поеду, так вотчина моя вся будет опустошена и множество христиан избито; после когда-нибудь надобно же умирать, так лучше теперь положу душу мою за многие души».

МИХАИЛ Тверской (1272-1319) — князь. Национальный герой Твери, один из самых недооцененных и «малораскрученных» героев-мучеников в русской истории. Совершил самопожертвование в духе Христа.

Отправляясь в Орду, знал наверняка, что его ждет жестокая казнь. Но когда его уговаривали уклониться от поездки, отвечал так: «Если я уклонюсь, вотчина моя будет полонена и множество христиан перебито. И после того придется мне умереть, так уж лучше положить свою душу за многие души!» Его история затмевает собой всех древнеримских Муциев Сцевол, вместе взятых, но у нас, как обычно, не известна никому, кроме тех, кто специально занимается этим периодом. А Муция Сцеволу в Италии, и не только, знают все. Яркий пример того, как Запад пиарит своих героев и как не умеем это делать мы

Герой. Мученик. Под ореолом классного пиара совершенно не видно интригана, который раньше точно так же отправлял в Орду своего политического соперника из Москвы Юрия Даниловича. Михаил Тверской написал завещание и поехал.

Он встретил хана в устье Дона. Поднес подарки и полтора месяца жил спокойно. Князя даже охраняли, чтобы никто не смел его обижать.