Особенности национальной бюрократии. С царских времен до эпохи Путина

Характерно, кстати, что нужный как воздух закон о военной реформе чиновники вводили с диким скрипом. Это понятно. Ведь что означает всеобщая воинская повинность? Что каждый, кто отслужил, может при нужде снова стать солдатом. Или повстанцем. Тогда не имелось ни танков, ни пулеметов, ни всяких спецназов. Именно поэтому разнообразные западные радикальные социалисты и анархисты так лелеяли мысль о вооруженном восстании. В те времена это было очень даже реально. Воевать учились все, остается лишь достать винтовки, поднять народ — и дело пойдет.

Перспектива всеобщего военного обучения народа сильно напрягала российских чиновников. Они все тянули и тянули. Но в 1870-м разразилась франко-прусская война, которая показала преимущества новой системы комплектования армии. В Пруссии всеобщая воинская повинность существовала, а во Франции, где, кстати, до войны цвела и пахла типичная бюрократическая монархия Наполеона III, ее ввести не решились. В результате пруссаки лупили тогдашнюю главную европейскую сверхдержаву в хвост и в гриву. В итоге Александр II провел-таки военную реформу.

* * *

Не стоит, конечно, все мазать черной краской. Главное все-таки Александр II сделал — сломал застывшую систему. И тут же сразу стремительно начали развиваться промышленность и прочее частное предпринимательство. С этим в бюрократическом механизме появилась еще одна новая черта, которая уже была присуща всем индустриальным странам. В чиновничьей среде появились «группы влияния», лоббисты, которые пробивали те или иные решения. Назову несколько из них. Группу «экономистов», специалистов в области финансов и статистики, возглавлял министр финансов М.Х. Рейтерн. Разумеется, имелись в ней людишки на разных уровнях в разных ведомствах. Их цель лучше всего характеризует такое обращение к императору: «Одного росчерка пера Вашего величества достаточно для того, чтобы отменить весь Свод законов Российской империи, но никакое высочайшее повеление не сможет ни поднять, ни понизить курс государственных кредитных бумаг на Санкт-Петербургской бирже». Имелись также инженеры, сторонники активной роли государства в экономике во главе со ставшим в 1862 г. министром путей сообщения П. Мельниковым. Были «военные», их возглавлял военный министр Д. Милютин. В качестве иллюстрации борьбы лоббистов можно привести так называемый «железнодорожный конфликт». Во второй половине XIX века в России началось бурное строительство железных дорог. И вот тут началась свара. «Экономисты» призвали взять пример с «передового Запада» и передать строительство дорог в частные руки. «Инженеры» и «военные» были против. Суть спора была в следующем. «Экономисты» говорили: частники построят быстрее и дешевле. А так опять половину разворуют. На что представители двух других возражали: частники будут строить в первую очередь коммерчески выгодные линии, а стране требуются, прежде всего, стратегические железные дороги. Но спор был, как вы догадываетесь, не только об этом. Железнодорожное строительство — это огромные деньги. Бедных железнодорожных инженеров-строителей в конце XIX — начале ХХ века не водилось. В этом деле имелось множество сравнительно законных способов хорошо заработать. Так что за каждым из лоббистов стояли определенные силы.

Так и пойдет аж до самого 1917 года. Промышленники будут организовывать свое лобби в чиновничьих структурах, которые бы пробивали их интересы. В этом смысле Россия догнала Америку, где такие вещи существовали на всех уровнях исполнительной власти.

В целом же состояние российской бюрократии времен Александра II метко охарактеризовал в своем дневнике цензор А. Никитенко: «У нас есть целые полки чиновников, а нет ни одного государственного человека». А спустя пять лет: «У нас в настоящее время нет настоящих государственных людей, а есть только чиновники высших разрядов».

Технология самоубийства

1 марта 1881 года взрыв бомбы на набережной Екатерининского канала закончил эпоху Александра II. Террористы, долго охотившиеся за императором, добились того, чего хотели. На престол вступил Александр III, который разобрался с бунтарями по полной программе.

Император всегда не любил отцовские начинания. В особенности то, что более всего бросалось в глаза, — чудовищное засилье бюрократии и детское желание сделать все «как на Западе». К сожалению, он пошел по простейшему пути — от противного. Император попытался найти альтернативную силу бюрократической гидре. Но тут он пошел по кругу — решил опереться на дворянство.