Особенности национальной бюрократии. С царских времен до эпохи Путина

В 1920 году ЦИК (Центральный исполнительный комитет) издал постановление о так называемом партмаксимуме. Этот документ устанавливал единую фиксированную тарифную сетку зарплаты для всех «служивых» коммунистов — партийных, советских, профсоюзных и хозяйственных руководителей. Смысл этого документа — размеры окладов ПАРТИЙНЫХ руководителей и чиновников не должны превышать заработную плату высококвалифицированного рабочего. А непартийных — пожалуйста! Так, в 1924 году директор завода — коммунист получал 187,9 рублей, а такой же директор-беспартийный — 309,5 рублей.

Высокооплачиваемые коммунисты должны были в обязательном порядке отчислять определённую часть зарплаты в фонд взаимопомощи остронуждающимся членам партии. Постановлением ЦК ВКП(б) от 7 мая 1928 года партмаксимум был определён в размере 2700 руб. в год.

Это, однако, не означало, что член партии не мог зарабатывать больше этой суммы, например, в случае получения авторских гонораров. Но он был обязан сдавать в партийную кассу 20 % «с первых 2700 руб. излишка» (т. е. с суммы, превышающей партмаксимум), 30 % — с суммы излишка от 2700 до 5400 руб. и 40 % — с суммы излишка, превышающего 5400 руб. Типичный прогрессивный налог.

Идея очевидна. Это была попытка перекрыть дорогу в партию, а значит, и кратчайший путь к карьере тем, кто шел в ВКП(б) в расчете на получение материальных благ. В те времена еще сильна была вера в «сознательность». Предполагалось, что коммунист, работающий за идею, а не за зарплату, не будет «бюрократом».

Кстати, именно с фельетонов двадцатых годов это слово на долгие годы приобрело резко негативный оттенок. Считалось, что «сознательный» советский служащий (слово «чиновник» тоже было ругательным) будет работать правильно и хорошо.

Но мы уже видели, что дело тут не в личных качествах, а в системе. Ведь и солдат может быть гуманистом, но, попав на войну, он вынужден убивать. Тем более что все, кто жил при советской власти, знают: тогда размер зарплаты определял далеко не все.

Вот и в двадцатых годах чуть ли не на любом предприятии и в каждом учреждении имелся собственный распределитель, где распределялись продукты и товары либо повышенного спроса, либо со скидкой. Тогда этим занимался местный профсоюз.

Разумеется, в управленческих учреждениях возможностей достать что-либо слева было больше.

Не говоря уже о коррупции, которая расцвела бурным цветом. Вспомните роман «Золотой теленок», в котором описывается снабженческая контора «Геркулес». Какие дела крутил ее директор! Ильф и Петров, профессиональные журналисты, знали, о чем писали. Множество их фельетонов посвящены той же теме.

* * *

В общем, партмаксимум не помог. И тогда пытались зайти с другого бока. Появилось Письмо ЦК от 27 июля 1921 года «Об очистке партии», с которого началась эпоха так называемых партийных чисток. Часто под этим словом понимаются репрессии. Но это неверно.

В общем-то, очистка своих рядов от нежелательных или сомнительных элементов — право каждой партии или общественной организации. Вот и в упомянутом Письме упоминалось, что за время революции ВКП(б) разрослась с 80 до 600 тысяч человек. Если отрешиться от коммунистической «фени» вроде «мелкобуржуазных элементов», то смысл прост — необходимо избавиться от тех, кому в наших рядах не место. ЦК выражал надежду, что «каждая организация и каждая ячейка найдут достаточно понимания и такта, чтобы действительно честных и преданных партии советских служащих и выходцев из буржуазной интеллигенции оставить в наших рядах. Но по отношению к сколько-нибудь сомнительным элементам из этой среды мы должны быть беспощадны».

Декларируемый классовый подход — это дань времени. Дело в том, что ряды советской бюрократии, особенно средней и низшей, в первые годы советской власти пополнялись, в основном, не выходцами из рабочих и крестьян. Либо старыми чиновниками, либо другими людьми «из образованных». Более того. Мы уже видели, что в чиновничьих структурах на самом деле руководит не обязательно начальник.