Особняк ночных кошмаров

Девчонка всегда была большой любительницей триллеров и очень живо представляла кочевавшую из фильма в фильм сцену – внимательное лицо врача, испуганную, потерявшую память о прошлом пациентку, сверкающий шарик на нитке, слова о том, что на счет «три» девушка вспомнит все свои неприятности. Катька знала, что после своей смерти и чудесного воскрешения она каким-то образом была связана с запредельным миром ужаса, едва не поглотившим ее душу. Жуткие сны и видения мучили ее целый год, но теперь из этого можно было извлечь кое-какую пользу. Катька решила добровольно заглянуть в измерение зла и попытаться выудить оттуда нужную информацию. Возможно, она бы даже сумела связаться со Странником или что-то узнать о нем. Но для того, чтобы совершить это опасное путешествие, надо было войти в гипнотический транс.

– Ладненько! Сейчас мы вам покажем! – Крайне довольная собой, Катька направила настольную лампу на маятник, уселась поудобней в стареньком кресле. – Расслабься, атаманша… Ты уходишь все дальше от этой реальности, дальше, дальше… Ты идешь туда, где любит бывать твоя душа… под черное беззвездное небо, в мертвый лес, туда, где скрывается зло… Сейчас я начну считать, на счет «десять» ты окажешься там, Катька. Один, два, три, четыре…

Катька очень старалась. Ее глаза не мигая смотрели на вспыхивавший отраженным светом диск маятника, губы упорно твердили нужные слова, но ничего не происходило. Громко тикали старые часы, жужжала отчаявшаяся вырваться на свободу муха…

– Расслабься, ты уходишь, уходишь… Раз, два…

– Катерина! – Дверь в комнату распахнулась с оглушительным стуком. – Почему я должна кричать на весь дом?! Ты оглохла?!

Хрупкого телосложения старушка обладала на редкость мощным, басовитым голосом. Впрочем, и нрав у Катькиной бабушки был суровым, под стать ее вокальным данным. Она решительно вошла в комнату, тряхнула внучку за плечи:

– Подъем! К тебе пришел какой-то парень, ждет у ворот. Поторапливайся!

– Что? – немного обалдевшая от гипнотического сеанса Катька с удивлением посмотрела на бабушку. – Ты что-то сказала?

– Некогда мне с тобой возиться, каша подгорает.

Старуха ушла на кухню, а Катька вышла из дома, направилась к поджидавшему у калитки Мишке. Вид у него был неважный – сосредоточенный, печальный, и Катька замедлила шаг, со страхом ожидая нового печального известия. Она не ошиблась – Мишка пришел к ней поделиться своей бедой, рассказать о том, что случилось с Лорой.

– Знаешь, мы с сестренкой часто думали, что могло случиться с Лорой в Черном озере. Всякое предполагали, но такое… Она утонула и стала русалкой, то есть, по сути, ожившим трупом вроде вампира.

– А живой человек не может превратиться в русалку?

– Никогда о таком не слышал.

– А вдруг…

– Не пытайся меня утешать, атаманша. Мы и так слишком долго жили несбыточными надеждами. – Мишка опустил глаза, начал сосредоточенно рассматривать пыльный подорожник у своих ног. – Не хотел тебя расстраивать, но и промолчать не сумел. А вот Саша пока ни о чем не знает. Я ее с утра не видел. Когда мы расстались, она сказала, что пойдет покупать косметику. Больше я ее не видел. Она даже к обеду не пришла и этим жутко расстроила тетю Иру.

– Может, с ней что-то случилось?

– Вряд ли, Катька. Ты просто не знаешь Александру – когда она отправляется по галантерейным магазинам, то утрачивает чувство времени и реальности. Впрочем, такое со многими девчонками случается. Ладно, я пошел. Счастливо оставаться.

– Счастливо, – Катька помахала рукой, а потом окликнула медленно шагавшего по улице Мишку: – Подожди! Я самого главного не сказала… Впрочем, ладно, в другой раз.

Девчонка хотела утешить Мишку, сказать добрые, правильные слова, но поняла, что они прозвучат слишком фальшиво. Со дня своего воскрешения Катька твердо решила верить в торжество добра, но порой ей очень трудно было быть оптимисткой…

Смеркалось. По черной воде струился туман, мерцали болотные огоньки, высохшие яблони протягивали руки-ветки к насупившемуся, низкому небу. Александра и Лариса сидели на песке, прислонившись к выброшенной на берег влажной коряге. Обе были связаны и лишены возможности говорить. Их похититель находился тут же – он возбужденно ходил у кромки воды, выкуривая сигарету за сигаретой.

– Ну же… – Николай в который раз посмотрел на часы. – Сколько можно ждать!

Ожидание изматывало и порождало сомнения. Николай чувствовал, что совершает чудовищную ошибку. Еще можно было развязать жену и девчонку, попытаться представить случившееся глупой шуткой, попробовать все забыть… У него оставался последний шанс вернуться к нормальной жизни, избавиться от наваждения Черного озера. А потом Николай вспоминал зловещий голос ведьмы, ее ледяную усмешку и прикосновение холодивших кровь рук… Он боялся ведьмы, боялся правосудия, но больше всего боялся потерять обещанную Стефанией награду.

– Скорее, не тяни, я больше не могу ждать… – шептал он, в очередной раз щелкая зажигалкой.