Особое мнение

– Ай-ай-ай… проклятье, вот горе-то, – пробормотал себе под нос Фланнери.

Кроули бросил на него предостерегающий взгляд.

– Извините, – сказал он старухе, – но медлить нам никак нельзя: здесь с каждым днем становится все горячее. Пора лететь.

Уныние на сморщенном лице старухи сменилось гримасой нарастающего возмущения.

– Раз заказали, значит, должны забрать! – в ярости сорвавшись на визг, выкрикнула она. – Куда я все это дену?

Подходящего к случаю язвительного ответа Фланнери подыскать не успел: в разговор вмешалась Пат Шелби.

– Миссис Бертельсон, – спокойно заговорила Пат, – вы очень многое для нас сделали, пусть даже не помогли проникнуть сквозь брешь в ваше время. За это мы вам весьма признательны. Если бы не вы, нам просто не удалось бы накопить необходимых припасов. Однако нам действительно пора лететь.

С этими словами она коснулась костлявого плеча старухи, но та раздраженно стряхнула ее руку.

– То есть, – смущенно закончила Пат, – задержаться здесь мы не можем, хотим этого или нет. Видите, вокруг от пепла черно, куда ни взгляни? Весь этот пепел радиоактивен и оседает на землю с каждой минутой. Уровень заражения повышается на глазах. Еще немного, и мы начнем гибнуть.

Миссис Эдна Бертельсон замерла на месте, крепко стиснув в руках опись доставленного. Подобного выражения на ее лице никто в лагере прежде не видел. Гневный оскал исчез как не бывало, морщинистая кожа словно покрылась тоненьким слоем глянцевитого, студеного льда, а глаза превратились в пару серых камешков, не отражающих никаких чувств.

Однако Фланнери все это нисколько не впечатлило.

– Вот. Получайте награбленное, – буркнул он, протянув старухе пригоршню банкнот. – А впрочем, какого дьявола… Слышь, Кроули, может, и остальные добавим? Пускай подавится!

– Заткнись! – рыкнул на него Кроули.

Фланнери, поперхнувшись от возмущения, отступил на полшага назад.

– Это ты мне?

– Пошутили, и хватит! Это уже чересчур.

Встревоженный, напрягшийся, Кроули повернулся к старухе:

– Господи Иисусе, неужели вы всерьез думали, будто мы останемся здесь до конца дней?

Ответа не последовало. Отвернувшись от профессора, старуха молча направилась к грузовичку.

Мастерсон с Кроули обеспокоенно переглянулись.

– Сумасшедшая, одно слово, – боязливо заметил Мастерсон.

Подбежавший к ним Тельман бросил взгляд на старуху, садящуюся в кабину грузовичка, нагнулся и запустил обе руки в одну из коробок с провизией. Узкое, осунувшееся, лицо его зарумянилось, в глазах блеснул огонек ребяческой алчности.

– Смотрите, – выдохнул он. – Смотрите, кофе… пятнадцать фунтов! Может, откроем баночку, а? Одну-единственную, ради праздника!

– Думаю, можно, – безучастно согласился Кроули, не сводя глаз с грузовичка.

Грузовичок, приглушенно взревев, развернулся по широкой дуге, с грохотом покатил вниз, съехал с помоста в толстый слой пепла, качнулся из стороны в сторону и растаял, исчез без следа посреди мрачной, выжженной равнины, залитой солнцем.

– Кофе! – ликующе завопил Тельман, подбросив сверкнувшую в лучах солнца жестянку высоко вверх и неуклюже поймав ее. – Кофе! Праздничный пир! Последний ужин на старушке-Земле!

Да, так оно и было.

Пока красный грузовичок, металлически дребезжа, катил вдоль дороги, миссис Бертельсон внимательно изучила лежащее «впереди» и обнаружила, что покупатели ничуть не кривили душой. Тонкие губы старухи судорожно сжались, рот наполнился омерзительной, едкой горечью желчи. Действительно, она принимала как само собой разумеющееся, что эти люди от нее никуда не денутся, продолжат торговлю на любых условиях – ведь конкуренции, другого поставщика припасов, нет! Но вот они собрались улетать… а с их отлетом и рынку сбыта настанет конец.

Такого прекрасного рынка сбыта ей больше не найти. Замечательный рынок, безупречные покупатели… наглядное свидетельство тому – почти двести пятьдесят тысяч долларов, скопившихся в несгораемом ящике на складе под мешками с запасом круп. Целое состояние, нажитое за считаные месяцы на торговле с отрезанным от всего человечества поселением, строящим межпланетный корабль, ломая хребет…

И ведь возможность улететь обеспечила им она, собственными руками. Можно сказать, на блюдечке поднесла. Из-за ее близорукости они вот-вот улизнут. Где только была ее голова?

На обратном пути миссис Эдна Бертельсон спокойно, методически размышляла. Да, все из-за нее, из-за нее одной: дара, позволяющего доставлять им необходимые припасы, ни у кого больше нет. Без нее, как они ни старайся, ничего бы у них не вышло.

Не теряя надежды на лучшее, миссис Бертельсон принялась вглядываться в разные стороны, прощупывать особым глубинным чутьем все, что отыщется «впереди». Ясное дело, этих самых «впереди» существовало великое множество – великое множество клеточек, затейливая паутина миров, и при желании она могла бы запросто отправиться в любой… вот только нужного ни в одном из них не было.

Повсюду ее встречала одна и та же картина, безжизненные, безлюдные равнины, покрытые толстым ковром черного пепла. Везде не хватало единственной, однако важнейшей малости – хоть одного покупателя.