Особое мнение

Еще около часа он в сердцах растранжирил, болтаясь по роскошной бирже девиц известного сорта, переходя из будуара в будуар, но даже не приглядываясь к их обитательницам. Наконец, оставив за собой сущий хаос и разорение – и расплатившись за учиненный разгром сполна, он несколько угомонился и снова вышел на свежий воздух. Снаружи сгущались сумерки. До одиннадцати он, уныло пряча руки в карманы, сгорбившись, понурив голову, блуждал среди множества прочих расплывчатых теней по темным, освещенным лишь звездами паркам, опоясывающим жилые кварталы. Издалека, с городской часовой башни, то и дело доносились звуковые сигналы точного времени: двадцать четыре часа текли, струились, как песок сквозь пальцы, и остановить их хоть ненадолго не сумел бы никто на всем свете.

В одиннадцать тридцать Эггертон прервал бесцельные блуждания и, наконец-то собравшись с мыслями, принялся анализировать положение. Сомнений не оставалось: единственный шанс на спасение – там, в штаб-квартире инд-блока. Разумеется, инженеры с канцеляристами явятся еще не скоро, но большая часть лидеров, как обычно, съехались заблаговременно, чтобы застолбить за собой апартаменты получше. Взглянув на карту-браслет, Эггертон обнаружил, что удалился от штаб-квартиры на добрых пять миль, и, охваченный внезапным ужасом, принял решение без колебаний.

Долетев прямиком до здания штаб-квартиры, он приземлился посреди безлюдной взлетной площадки на крыше, а оттуда спустился к жилым этажам. Медлить больше нельзя. Сейчас или никогда.

– Входи, Джон, – радушно приветствовал его Таунсенд.

Однако стоило Эггертону вкратце поведать о случившемся под вечер в приемной, старый товарищ тут же переменился в лице.

– Значит, последнее уведомление уже направлено тебе домой? – быстро уточнила Лора Таунсенд, поднявшись с дивана и быстрым шагом направившись к двери. – Тогда уже поздно!

Эггертон, небрежно бросив пальто в лапы вешалки стенного шкафа, рухнул в кресло.

– Поздно? Это еще как сказать! Да, от уведомления уже никуда не деться, однако я не сдаюсь.

Таунсенд с прочими лидерами инд-блока обступили Эггертона со всех сторон. Одни поглядывали на него с сочувствием, на лицах других отражалось холодное любопытство, граничащее со злорадством.

– Да, влип ты, конечно, всерьез, – заметил один из них. – Дал бы нам знать, не дожидаясь последнего уведомления, возможно, мы бы и смогли хоть чем-то помочь, а сейчас…

Почувствовав, как над головой сгущаются тучи, Эггертон едва не задохнулся от страха.

– Погодите, – глухо сказал он. – Давайте уж начистоту. Влипли мы все, все вместе. Сегодня – я, завтра – любой из вас. Если я сдамся на милость этих…

– Спокойствие, Джон, спокойствие, – забормотали вокруг. – Давай подойдем к делу рационально.

Эггертон устало откинулся на спинку кресла, послушно подстроившегося под его габариты. Да, взяться за дело рационально он был только рад.

– На мой взгляд, – негромко заговорил Таунсенд, крепко сцепив пальцы и подавшись вперед, – наша способность нейтрализовать Агентство сомнений не вызывает. Все в совокупности мы – экономический аккумулятор, основа всей системы Девплана. Стоит нам выдернуть из-под Агентства опоры, оно и рухнет. Главный вопрос вот в чем: нужна ли нам ликвидация Агентства?

– Господи милосердный, – в отчаянии прохрипел Эггертон, – ты что, не видишь? Либо мы, либо они! Все эти «выборочные проверки» с зондированиями пущены в ход, чтобы подрезать нам крылья!

Однако Таунсенд лишь смерил его задумчивым взглядом и продолжил, обращаясь не столько к нему, сколько к прочим лидерам блока:

– По-моему, мы с вами, друзья, кое о чем позабыли. Агентство основано не кем-нибудь, а нами самими – точнее сказать, нашими предшественниками. Именно они, прежние лидеры инд-блока, разработали основы всей процедуры: и выборочные проверки при помощи ручных телепатов, и последние уведомления, и охоту. Задача Агентства – защищать нас, друзья, иначе паракинетики, расплодившись, как сорняки, со временем задушат нас. Но, разумеется, власть над Агентством должна остаться за нами… Агентство – наш инструмент, и никак иначе.

– Вот именно, – поддержал его еще один из лидеров блока. – И позволять им усаживаться нам на шею нельзя, тут Эггертон полностью прав.

– Полагаю, – продолжал Таунсенд, задумчиво глядя на Эггертона, – все мы согласны: тот или иной механизм выявления ПК необходим нам как воздух. Если Агентство себя изжило, на смену ему должна прийти другая структура. Вот что я тебе скажу, Джон. Сумеешь придумать замену, возможно, мы тебя поддержим. Но если нет, Агентство продолжит существование в прежнем, привычном виде. В скобках замечу: с момента выявления первого ПК, с две тысячи сорок пятого, невосприимчивость к их воздействию проявлялась только у особ женского пола. Другими словами, что бы мы ни учредили взамен Агентства, управление поневоле придется вверить женщинам… а это, по сути, то же Агентство и есть.

Собравшиеся надолго умолкли, и в сердце Эггертона затеплились смутные, призрачные искорки надежды.