Особое мнение

– То есть с тем, что Агентство стремится сесть нам на шею, вы согласны? – резко осведомился он. – Но если так, наши позиции надо бы укрепить!

С этими словами Эггертон беспомощно обвел взглядом комнату. Лидеры блока взирали на него с каменными выражениями лиц. Одна только Лора Таунсенд, безмолвно подливавшая кофе в полупустые чашки, взглянула в его сторону с немым сочувствием, но, стоило ей удалиться в кухню, неумолимое ледяное молчание стиснуло Эггертона со всех сторон. Обреченно вздохнув, он вновь откинулся на спинку кресла.

– Жаль, жаль, что ты не известил нас сразу же, как только узнал, что твой номер попал под выборочную проверку, – монотонно, негромко бубнил Таунсенд. – С первоначальным уведомлением мы еще могли бы что-нибудь придумать, но сейчас уже ничего не поделаешь… если, конечно, не вступать с Агентством в прямое противостояние, к чему мы, на мой взгляд, сейчас не готовы. Видишь ли, Джон, – добавил он, властно указав пальцем на Эггертона, – по-моему, ты просто не вполне понимаешь, что за субъекты эти ПК. Сдается мне, ты полагаешь их попросту психами. Психически нездоровыми людьми во власти бредовых идей.

– Ну нет, что они собой представляют, я знаю прекрасно, – сухо возразил Эггертон и, не сдержавшись, добавил: – И, кстати, разве они в самом деле не психи с бредовыми представлениями о действительности?

– Психи, но наделенные властью воплощать эти бредовые представления в пространство и время. Искажать окружающий их мир согласно собственным причудам, пусть и в ограниченном радиусе… понимаешь? Паракинетик способен претворять свой бред в жизнь! Следовательно, в определенном смысле его бредовые представления отнюдь не бредовы… до тех пор, пока не отойдешь подальше, не получишь возможность сравнить искажаемую ПК область с миром, каким ему надлежит быть. В сравнении все тотчас же становится ясным, но самому-то ПК сравнивать не с чем! Паракинетик лишен объективных стандартов – ведь от себя самого не уйти, и искажения сопровождают его повсюду. Опаснее всех прочих ПК – те, кто считает, будто оживлять камни, превращаться в зверей или, к примеру, преобразовывать атомную структуру тяжелых металлов способен любой и каждый. Проглядим, упустим ПК, позволим ему вырасти, обзавестись женой и детьми, наследниками паранормального дара, – явление разрастется вширь, бред примет групповой характер… обернется общепринятой, социально институционализированной нормой! Не забывайте: создать вокруг собственной уникальной способности сообщество паракинетиков способен любой из ПК. В этом и заключается главная их опасность. Со временем мы, не наделенные паранормальным даром, останемся в меньшинстве… и тогда уже наши с вами рациональные взгляды на мир будут считаться… эксцентричными!

Эггертон облизнул губы. Сухая, вальяжная велеречивость Таунсенда отзывалась в сердце погребальным звоном: казалось, от каждого его слова веет зловещим холодом смерти.

– Другими словами, – пробормотал Эггертон, – помогать мне вы не намерены.

– Да, так и есть, – подтвердил Таунсенд, – но вовсе не оттого, что не желаем тебе помочь. Просто мы полагаем Агентство не настолько опасным, как тебе кажется, считаем, что истинную опасность собой представляют ПК. Найди способ выявлять их без помощи Агентства, и мы с тобой… но до тех пор на нас не рассчитывай, – пояснил он, подавшись к Эггертону и ткнув его тонким, костлявым пальцем в плечо. – Пойми: без баб с их невосприимчивостью к этой пакости мы как без рук. Можно сказать, нам еще посчастливилось: дело могло обернуться гораздо хуже.

Эггертон устало поднялся на ноги.

– Ладно. Доброй всем ночи.

Таунсенд тоже встал с кресла. В комнате воцарилась напряженная, неловкая тишина.

– Однако, – неторопливо проговорил Таунсенд, – охоту вполне можно предотвратить, рассеяв выдвинутые против тебя обвинения. До официального ее объявления время есть: двадцать четыре часа еще не истекли.

– И что же от меня требуется? – без особой надежды спросил Эггертон.

– Письменная копия предписания явиться в течение суток при тебе?

– Нет! – слегка осекшись, истерически выкрикнул Эггертон. – Я сбежал из приемной, прежде чем эта девица успела его вручить!

Таунсенд призадумался.

– А кто она такая, знаешь? Известно тебе, где ее можно найти?

– Нет.

– Наведи справки. Выследи ее, отыщи, прими предписание, а после сдайся на милость Агентства.

Эггертон в недоумении развел руками:

– И до конца дней оказаться у них на цепи?

– Зато останешься жив, – все так же негромко, монотонно возразил Таунсенд.

Лора Таунсенд подала Эггертону чашку горячего, исходящего паром черного кофе.

– Сахара или сливок? – мягко спросила она, сумев наконец привлечь внимание гостя. – А может, того и другого? Давай, Джон, давай, выпей горяченького перед уходом. Не на пустой же желудок отправляться в такой дальний путь!