Особое мнение

Обычные колонисты питались по большей части искусственными протеинами, выращиваемыми в цистернах и чанах. Можно сказать, Жир-Башка тешил брюхо за счет остальных.

– А поросята-то, – важно продолжил толстяк, – не откуда-нибудь, с самой Терры. А вчера вечером я целым косяком диких уток поужинал. А до этого приволок сюда какого-то зверя с Бетельгейзе IV. Названия у него нет – просто шастает где попало да жрет.

– Совсем как ты, – заметила Салли, – только тебя из кресла даже жратвой не выманишь.

Жир-Башка захихикал, от гордости на время забыв о страхе перед девчонкой.

– Нате, конфетками угоститесь, – предложил он.

В тот же миг на пол лавиной, с глухим перестуком хлынули батончики шоколада. Курт с Салли поспешили отпрянуть к дверям: конфеты усеяли пол зала сплошным ковром. Среди конфет тут и там виднелись разрозненные детали станков, картонные коробки, часть прилавка с витриной и даже изрядный обломок бетонного пола.

– С кондитерской фабрики на Терре, – со счастливой улыбкой пояснил Жир-Башка. – Как точно засек ее, а?

Очнувшийся от раздумий Тим тут же нагнулся и сгреб с пола горсть конфет.

– Бери, не стесняйся, – сказал ему Курт. – Почему бы и нет?

– Конфеты могу достать только я! – в ярости загремел Жир-Башка.

Весь шоколад исчез, как не бывало.

– Назад отправил, – сварливо пояснил толстяк. – Мое.

Проделал он все это вовсе не из зловредности: поступками Жир-Башки двигал лишь безграничный детский эгоизм. Благодаря уникальному дару ему принадлежала практически вся Вселенная. Пожелай он Луну с небес – и Луна тотчас же оказалась бы в его лопающихся от жира ладонях. Счастье, что большинство вещей и явлений, находясь далеко за пределами понимания Жир-Башки, его попросту не интересовали…

– Так. Хватит в игрушки играть, – заговорил Курт. – Взгляни лучше, нет ли поблизости телепатов, способных дотянуться до наших мыслей.

Жир-Башка нехотя, обиженно дуясь, принялся за поиски. Любой объект он чувствовал, где бы тот ни находился: талант обеспечивал ему прямую связь со всей материальной Вселенной.

– Поблизости никого, – спустя какое-то время объявил он. – Вон, в сотне футов один… сейчас отодвину подальше. Терпеть не могу, когда типы нос в мои мысли суют!

– Ну да, типов никто не любит, – поддержала его Салли. – Мерзкий талант… подлый. Заглядывать в чужие мысли – все равно что подсматривать за людьми, когда они моются, одеваются или, скажем, едят. Неестественно это.

– Чем же они отличаются от прорицателей? – с усмешкой спросил Курт. – Заглядывать в будущее – это, знаешь ли, тоже естественным не назовешь.

– Прорицатели подсматривают за событиями, не за людьми, – возразила Салли. – Знать, что произойдет, ничем не хуже, чем знать, что уже произошло.

– Возможно, даже лучше, – напомнил Курт.

– Нет, – отрезала Салли. – Нас это вон во что втравило. Из-за вас постоянно приходится следить, что у меня на уме. Всякий раз, как типа увижу, мурашки по коже… а как, как о ней не думать, когда знаешь, что думать о ней нельзя?

– Пат мой дар провидца никак не касается, – возразил Курт. – Предвидение не означает неизбежности будущего. Поиски Пат стоили мне немалых трудов, и пошел я на это вполне осознанно.

– И не жалеете? – осведомилась Салли.

– Нет, не жалею.

– Если бы не я, – вмешался в разговор Жир-Башка, – вы в жизни бы до этой Пат не добрались!

– И, может быть, только к лучшему. Если бы не Пат, мы бы и не ввязались во всю эту затею, – с жаром огрызнулась Салли, полоснув неприязненным взглядом Курта. – К тому же она, по-моему, ничуточки не симпатичная!

– Ну а что бы ты предложила? – терпеливо спросил Курт, хотя терпения у него, честно сказать, оставалось всего ничего. Всю тщетность стараний объяснить девчонке тринадцати лет и великовозрастному идиоту, почему им необходима Пат, он тоже предвидел заранее. – Сама понимаешь: сделать вид, будто мы ее сроду не находили, уже не выйдет.

– Ясное дело, не выйдет, – вздохнула Салли. – И типы из наших голов уже кое-что вытянули, потому и трутся поблизости толпами. Хорошо еще, мы с вами не знаем, где она.

– Я знаю, где, – возразил Жир-Башка. – Точно знаю.

– Ничего подобного, – буркнула Салли. – Ты знаешь только, как до нее добраться, а это не то же самое. Объяснить-то ты ничего не можешь. Можешь только перебрасывать нас туда-сюда.

– А вот и могу, – вскипев от ярости, прорычал Жир-Башка. – Там планета. С забавными растениями и уймой зелени. И воздух куда реже нашего. А живет она в каком-то поселке. С утра все идут в поле и пашут дотемна. Людей совсем мало, зато разной тупой скотины целая куча. И холодно.

– Но где она, эта планета? – заинтересовался Курт.

Жир-Башка неопределенно взмахнул мясистыми руками.

– Это… там, – запинаясь, брызжа слюной, залопотал он. – Там, рядом с… а-а, ну вас!

Отчаявшись что-либо объяснить, толстяк шумно, обиженно засопел, набычился, взглянул на Салли, и над головой девочки неизвестно откуда возникла громадная лохань, полная грязной воды. Однако, как только вода хлынула вниз, девчонка коротко, резко взмахнула рукой.