Особое назначение (сборник)

"Спасибо вам, всему педагогическому коллективу за хорошее воспитание моего сына, особенно за науку честно трудиться, - пишет из Караганды мать бывшего воспитанника Николая К., - он стал неузнаваем... первую получку принес отцу и подарки сестре... мы так рады и благодарны вам за это...".

Естественно, что письма бывших воспитанников вызывают самый живой интерес в колонии. Педагогический коллектив умело использует их в своей повседневной работе с подростками.

Отличительная черта многих ребят, попавших сюда не по доброй воле, недоверие к взрослым. Исправить таких воспитанников невозможно до тех пор, пока они не поверят своим наставникам. Несовершеннолетние правонарушители только тогда потянутся к наставникам, учителям и мастерам, когда почувствуют, что их не столько осуждают, сколько стараются помочь. Чуткость, умение внимательно отнестись к личности подростка, изменяют его отношение к людям.

Был в колонии некоторое время Коля С., у которого умерла мать, угрюмый и недоверчивый парнишка. Дома остались отец и две младшие сестры. Чувствовалось, что он любит их, очень ждет писем. И вдруг письмо о трагической гибели отца на производстве. Сестра просит помочь - остались совсем одни. Обсудили это письмо на общем собрании колонистов. Решили: выделить из общего заработка деньги сестрам, написать письмо на завод, где работал отец, с просьбой взять опеку над девочками. Сейчас Коля уже дома, работает, часто пишет воспитателям.

Опыт показал, что правильно организованный и умело направляемый педагогами коллектив воспитанников может сделать многое. Хорошие традиции становятся правилом жизни всего коллектива, и многие подростки выходят из колонии людьми с вполне сложившимися нравственными устоями, с жаждой возвращения к честной трудовой жизни.

"Большое спасибо вам, моим воспитателям, за все хорошее. С вашей помощью я получил специальность и научился работать в коллективе, успешно закончил восьмой класс, а теперь учусь в вечерней школе и работаю на заводе в бригаде коммунистического труда. Еще раз большое вам спасибо".

Читая такие письма, с удовлетворением отмечаешь, что труд коллектива сотрудников колонии не пропал даром.

Н.ЯНИНА

СВЕТ В ЧУЖИХ ОКНАХ

Мальчишка сидел и молчал, хмурил белесые брови, морщил лоб, - видно, не так просто было ему сладить с собой и выплеснуть все, что накопилось в его жизни.

Было разное. О некоторых его поступках можно только догадываться, а кое о чем рассказала его мать, женщина болезненная, с иссохшими от слез глазами.

Валентина Георгиевна знала, что мало было в Витькиной жизни ярких, запоминающихся дней. Она не хотела повторять те вопросы, которые обычно задают в детских комнатах милиции, когда просят написать объяснительную и дать слова, что подобное не повторится. Она начала свою работу с доверительного отношения к чувствам и мыслям подростка. Пока что она не добивалась от него раскаяния, а пыталась уяснить, как произошло, что он стал красть и ушел от матери...

Витькина мать вначале не знала, с кем разделить свое горе, сунулась к соседке.

- И-и, милая, иди к директору. Ты целыми днями на работе, а они, что смотрели, учителя-то...

- Была, говорила... Разве школа уследит за ними: у них там пятьсот, а я одного проглядела.

- Тогда иди в милицию, пока не поздно. К Головиной Валентине Георгиевне. Она поможет.

Тяжело было переступить порог детской комнаты милиции и рассказывать о своем сыне. Одно успокаивало ее, что старший инспектор, хоть и в милицейской одежде и в офицерском звании, - женщина.

Витькина мать ошиблась, думая, что ей начнут задавать вопросы, учинят допрос и заставят подписать протокол. Когда же этого не произошло, она стала допытываться у самой себя.

- Почему так получилось, почему? - и смотрела на Валентину Георгиевну, в глазах которой видела сосредоточенность.

- Кажется, ведь все у него было, отказу ни в чем не имел - одежонка, обувь, книжки... А может, хлестать его надо было - уважай, коль хлеб еще не свой ешь, - рассуждала Витькина мать вслух. - Конечно, побоями не всегда своего добьешься. Вот велосипед просил, а я нет и нет! А за что такие подарки?

Говорила сбивчиво, знакомо и буднично, переходя от одной житейской мудрости к другой. Таких объяснений Валентина Георгиевна выслушивала немало. Противоречивые мысли - и в этом-то вся беда. Мог ли мальчишка иметь устойчивые взгляды...

В первый день откровенного разговора, когда Валентина Георгиевна рассказала о своем детстве, Витька был даже угнетен.

- Ну ты что? - потрепала она его непокорную голову. - У тебя вся жизнь впереди. Вот пойдешь снова в школу, все войдет в свою колею. А ко мне заглядывай почаще.

С ним много было возни. И хотя в комиссии по делам несовершеннолетних большинство высказалось о спецшколе, Валентина Георгиевна еще не решила для себя этот вопрос. Ей казалось, что пока неразумно отрывать мальчишку от матери. Оставив подростка в семье, она всю дальнейшую ответственность брала на себя. Витька был на строгом контроле, и надо знать о каждом его шаге. Но и этого мало - знать.

* * *