Особое назначение (сборник)

С чего начинать? Пожалуй, от них, первых шагов, и зависит в дальнейшем исход борьбы за человека. Тут мало знать: почему и как он стал таким, надо учесть и его индивидуальные психобиологические особенности, суметь направить интересы парня. Он был резв и, не находя нужного выхода энергии, превратился в забияку. У него была склонность к тщеславию, и, не получив должного направления, он стал главарем уличных мальчишек. А смелость, пройдя доступные преграды, привела к кражам.

Вот таким его приняла Валентина Георгиевна. Что и говорить - "трудный" был, по-настоящему трудный. Она поставила перед собой задачу перевоспитать его и не ждала быстрого результата - немедленного поворота в нравственном уровне. Пройдет еще много времени, прежде чем он осознает глубокую внутреннюю потребность проявлять силу своего характера в нравственных качествах. Позже он пришлет ей письмо: "Дорогая Валентина Георгиевна! Учусь я на столяра и хожу в седьмой класс. 9 января у меня день рождения. Приезжайте ко мне в гости. Если можно, вышлите фотографию..."

Этот день рождения стал для нее рождением нового человека.

Вечерний телефонный звонок. Где-то на другом конце провода случилась беда - слышалось прерывистое всхлипывание, а потом голос с дрожью поведал грустную историю. Ждали помощи, а ее оказать было не так-то престо. Случай редкий и в практике ее работы еще не встречался, чтобы можно было бы сопоставить, сравнить, хотя вообще ничего не повторяется - каждый раз что-то новое, во тут было, как никогда. Ее не уговаривали неотложно принять меры, ничего не требовали, и в то же время невозможно было не отозваться на чужую беду.

Эту семью нельзя было назвать "неблагополучной", откуда и выходят большинство трудновоспитуемых детей. Все такие семьи она знала наперечет, с ними была налажена надежная связь - часто бывала в них сама, бывали и шефы из нештатных инспекторов. Эта семья была даже слишком благополучной уважаемые родители при высоких должностях, единственный сын, примерный во всем, - их гордость, материальный достаток.

- У него есть все... Мы его воспитывали так, что он ни в чем не нуждался, - с некоторой гордостью в голосе говорила мать и показывала вещи: мотороллер, магнитофон, отдельную комнату.

Эта внешняя сторона, по мнению Валентины Георгиевны, пока еще не играла главнейшей роли в душевной драме Вадима. Было что-то другое, более значительное, что от нее или тщательно скрывали, или не придавали значения. Возможно, последнее. Предстояло разобраться, а пока на нее смотрела как на доктора, который лечит больного ребенка, - с надеждой и опасением.

- Они все там в классе против него, даже учителя... Он может бросить школу или... что-нибудь сделать с собой... Даже его друг Костя перестал здороваться с ним и, кажется, назвал подлецом... А за что - спрашивается? Вадик был первым учеником, его ставили другим в пример...

Да, в благоприятных обстоятельствах он был лучше других, но не выдержал сравнения с ними в нравственных качествах при сложившихся трудностях. Он исчез в то время, когда больше всего была нужна его помощь.

Вспомнила до отказа набитый зал школы, когда проводили конференцию мальчиков на тему: "Ты будешь настоящим мужчиной". После выступления Валентины Георгиевны ("А хватит ли у тебя силы воли удержаться от дурного поступка?") зал как будто бы забурлил. Выходили мальчишки и по-разному говорили об обычном и героическом, выступали учителя. Никогда еще так прямо не ставился вопрос, и многочисленная аудитория остро реагировала на каждое выступление. Говорили искренне, без заученных фраз, с примерами из жизни. И сравнивали себя с самими собой до этого диспута и сейчас, когда появлялась вера в возможности каждого.

К столу подошел стройный юноша в темных очках и, выжидая тишину, постоял с прикушенной губой. Ребята галдели, не унимались. Он тряхнул поднятой вверх головой и вышел из зала. Позже Валентина Георгиевна узнала еще недавно он был кумиром ребят и вдруг такое.

- Алька, весь класс задачу не решил, может, объяснишь.

- Представьте, тоже ничего не получилось.

А потом этот урок алгебры. Настороженная тишина и его торжествующий голос.

- А я эту задачу решил!

Вадим потерял веру к себе при других обстоятельствах, более драматических, но истоки одни и те же.

Она попросила, чтобы он пришел в детскую комнату милиции. Уверенные манеры, выправка спортсмена и напряженная улыбка. Опытному глазу можно было его и не рассматривать. Диагноз был прост - лечение сложным.

Теперь, когда все уже позади, и Вадим заметно изменился, и отношения с товарищами стали проще, естественнее, честнее, в свободное время, иногда вечерами, он заходит сюда и рад, что старший инспектор разговаривает с ним без нравоучений, как равная с равным, не высмеивая его неясных мыслей, разных "заскоков", и незаметно направляет его.