Особое обстоятельство

Хочется пожалеть себя, рассказать кому-нибудь, как я устала, как одиноко проводить ночи, словно в клетке, проигрывая некогда счастливую жизнь, - только некому. Делаю большой глоток, морщась от кислого вкуса, оставляю бокал и тут же вижу, что в зале появляется нужный мне человек. И пока он не заметил меня, я слегка меняю позу, чтобы подчеркнуть свои формы. Никаких томных взглядов — я так не работаю. Слишком дешево и проблематично.

Он занимает место возле барной стойки и делает заказ. Дорогой костюм, ладно сидящий на его фигуре, темные волосы, которые вполне могли бы быть короче, но, тем не менее, ему идут. Мужчина берет стопку, оглядывая толпу, выпивает залпом — и тогда мы встречаемся с ним первый раз взглядом. Я смотрю две секунды и отворачиваюсь, поправляя волосы, будто слегка смутилась. Еще несколько минут мы играем в гляделки, и бизнесмен не выдерживает. Подходит ко мне, отодвигает стул и садится рядом.

— Привет.

— Привет, — я улыбаюсь краешком губ, и отмечаю, что ему это нравится.

— Давно здесь?

— Нет. Я проездом, решила зайти в местный ресторан, посмотреть, как развлекаются люди.

— Я тоже проездом, — втягиваясь в разговор, начинает он. — Миша.

Я знаю, что его зовут Михаил Головин, и что ему — тридцать два, и откуда он приехал, и каким бизнесом занимается.

— Аня.

Сегодня я — аспирантка, которая едет после небольшого отпуска из дома на учебу. Умные фразы, серьезные разговоры, разбавленные шутками — за час мы успеваем «подружиться». Седой специально оставил меня для этой роли — там, где привыкшие к иному труду девушки не смогут поддержать беседу, я должна выглядеть почти интеллигенткой, а не проституткой. Настороженность в глазах Миши исчезает, приходя на смену расслабленности. Немало тому способствуют и шоты, которые он выпивает один за другим, почти не пьянея.

После недолгий уламываний я соглашаюсь ехать к нему в номер — «во-первых, он ближе, во-вторых, отель круче». Мне, в принципе, все равно, где я буду подмешивать ему в алкоголь клофелин — самое простое и дешевое средство, которым орудуют воришки, шлюхи и я.

Его отель находится в двух улицах отсюда, и я предлагаю ему доехать на такси, но Миша сопротивляется, решая дойти пешком. Мы идем, обнимаясь, и я всячески избегаю поцелуев, стараясь не выглядеть при этом агрессивной. Стоит ему только сильнее прижать меня к себе, как я тут же вижу перед глазами ангар и своих насильников. Живот сводит от ужаса, и каждый раз я замираю на долю секунды, парализованная этим чувством.

В номере становится проще. Я скидываю туфли, оглядываю обстановку. Кофейные тона, диван со столиком, за дверью — большая кровать, настоящий траходром. Отправляюсь в туалет освежиться и перекладываю пакетик с истолченными таблетками в кармашек платья.

Сейчас останется только быстро подсыпать ему все это в выпивку и дождаться, когда за мной приедут ребята Седого. Дальше меня уже не касается.

Но в этот раз все идет не по плану: едва Миша снимает пиджак, как у него безостановочно начинает звонить мобильный. Он морщится, я пожимаю плечами, усаживаясь за столик и отщипывая виноград из фруктовой тарелки — дела, все понимаю.

— Валер, я занят, — говорит он тихо, но судя по возражению собеседника, его это нисколько не интересует. Пока Миша спорит, выйдя в другую комнату, я разливаю по двум бокалам шампанское и быстро засыпаю в один из них клофелин, нечаянно высыпая больше обычного. Руки трясутся, но мужчина так занят разговором, что мне удается размешать напиток до того, как он обратит на меня внимание.

— Ты чего? — уже не так радушно интересуется он, замечая мой задумчивый взгляд.

— Пузырьки выпускаю, — улыбаюсь, продолжая мешать сложенной в загогулину проволокой от шампанского. — Решил свои проблемы?

— Еще минут пять, малыш, и я в твоем распоряжении, — подмигивает он, а я внутренне содрогаюсь от его обращения. Из всех мужчин, которых я вынуждена обрабатывать, Миша, пожалуй, самый приятный, но я не ищу удовольствий в сексе, мне хочется, чтобы меня не трогали как можно больше. Поэтому я и не жалею его.

Я вижу, как Миша мается в ожидании чего-то и сама начинаю томиться. Мне бы напоить его быстрее, — и уже за несколько минут он заснет, а назавтра не вспомнит о том, что было вечером, с кем и что он пил.

Когда кто-то стучится в дверь, мы оба вздрагиваем от резкого звука. Миша бросается к выходу, распахивая ее, но не впуская внутрь человека, стоящего на пороге. Я слышу только его голос, сидя спиной.

— Валер, не вовремя ведь, а, — отчитывает он, но мужчина перебивает:

— Миш, не трать мое время.

Мой спутник заходит в спальню, вынося оттуда дипломат, и я оборачиваюсь, провожая взглядом ценность: не она ли была нужна Седому? Но и это меня мало волнует.

Собеседник Миши, все же, делает шаг внутрь помещения, и я, стараясь не смотреть на него, отворачиваюсь, в надежде, что он не запомнит мое лицо. Вот дура, надо было спрятаться в ванной или придумать другой повод не попадаться ему на глаза. Ругая себя на чем свет стоит, я со злостью сжимаю зубы.

Как сегодня все по-дурацки!