В этих условиях особое внимание приходилось уделять работе железных дорог. Двухколейная дорога Прага — Брно проходила у нас под боком. Девяносто шесть пар поездов в сутки пропускала эта дорога, а во время боев за Вену поезда здесь шли с интервалами в пять минут.
Ежедневно в десять часов вечера к нам поступала сводка о движении грузов за сутки, составленная диспетчером Гашеком и его товарищами. Такие же сведения о движении поездов по другой дороге на участке Хоцень — Наход давал нам железнодорожник Ян Жига. И каждый день Лобацеев развертывал свою рацию, связывался с радиоцентром.
«ЗФЗ, ЗФЗ», — быстрыми, едва заметными движениями руки выбивал он свои позывные.
Центр, как всегда, отзывался немедленно. Там круглые сутки, сменяя друг друга, дежурили у аппаратов радисты, внимательно вслушиваясь в хаос эфира, терпеливо ожидали на заданной волне сигналов далекого «ЗФЗ».
Кто он, так часто выходящий в эфир корреспондент, чей четкий, уверенный радиопочерк хорошо запомнился, где работает, какие сведения передает, — всего этого операторы радиоузла не знали. Они знали только, что сигналы идут из-за линии фронта, что эти сведения, возможно, добыты ценою крови, и стремились успеть записать торопливый, порой едва слышный писк морзянки.
Чуть слышно дробно цокает ключ в руках Лобацеева. Мигает синим глазком индикаторная лампочка на панели рации, повторяя текст радиограммы:
«
А на другой день Лобацеев передавал следующую сводку:
«
«
И так каждый день. Но, кроме данных о работе железных дорог, к нам теперь ежедневно поступали в большом количестве материалы, собранные подпольщиками во всех городах Восточной Чехии и Моравии. Это были сведения о дислокации, составе, вооружении и настроении немецких гарнизонов, о расположении полевых аэродромов и складов, о фортификационных работах, о работе промышленных предприятий, порой просто о слухах, упорно распространяемых среди местного населения.
Обычно я ночевал то в Хоцени у Бартельдовых или Гоудека, то в замке у Вовеса, то в Добжикове у Соботковых — там, где застанет ночь и окончательно одолеет усталость. В отряд приходил утром. Если ночью группы уходили на операции и приводили пленных, в первую очередь проводил допрос. Затем вместе с Лобацеевым просматривали всю «почту», собранную нашими «почтальонами» в тайниках.
Почта самая разнообразная. Записки написаны на разных клочках бумаги, порой таким неразборчивым почерком, что даже Томаш крутит головой и чертыхается.
Даже в самой манере изложения материала сказывается характер осведомителя. Один исписывает несколько листков, пространно рассказывая, с какими трудностями ему удалось получить крупицу важного, по его мнению, сообщения, другой кратко, емко сообщает только факты, и такая записка — почти готовый текст для радиограммы.
Вот сложенная вчетверо записка от Иозефа Киттлера, ездившего перепроверять сведения из Градца-Кралове. Мелким каллиграфическим почерком выведено:
«Гарнизон в Градце составляет около 6 тысяч человек.
1. Запасной пехотный полк — до 3 тыс. чел. Срок обучения 14 дней. После подготовки солдат отправляют на Наход, Жамберг, Рыхнув.
2. Авиашкола — 500 чел.
3. Автомоторота—300 чел.
4. Полевая жандармерия — 240 чел.
5. Гестапо и мелкие части.
6. Главный штаб НСДАП[8]
, его охрана».Молодец Иозеф! Быстро успел справиться с задачей.