Особые обстоятельства

— Искупления ищешь? — прошипела ему в лицо женщина с бирюзовыми глазами. — Нигде не найдешь! Ни искупления, ни принятия! Оставаться тебе навек перекати-полем!

Руки у нее были красными от крови…

Воспоминание пришло так неожиданно и было таким реалистичным, что Димитрий бы отшатнулся, но сидя в пролетке, только вжался в спинку сиденья.

— Сид? Вам плохо? — влез внимательный Вито. Сыщик мысленно ругнулся. Мальчишка, конечно, бойкий, и может оказаться полезен. Но может и заметить лишнее.

А самое ужасное — он, Димитрий, сам не знает, где это "лишнее". И чем оно ему грозит.

— Нет. — Он ответил резче, чем собирался. — Все в порядке. И не зови меня сидом!

Вито не обиделся. Только кивнул, блестя озорными глазами.

У нисов Бель по меркам провинции был большой довольно богатый дом. Кабинет, в который их проводила молчаливая немолодая служанка, выглядел неожиданно приятно: дорогие вещи присутствовали повсюду, но не бросались в глаза, не было излишней вычурности или бьющего по глазам обилия позолоты. Стоило признать, нис, обустраивавший поместье, имел вкус. Сам хозяин тоже выглядел прилично, одет хоть и дорого, но аккуратно. И неожиданно хорошо сохранился для своих лет: высокий, поджарый, энергичный. Ни выпирающего пуза, ни дряблых щек. Глаза ясные, умные, спокойные, но холодные.

— Драгомир нис Бель. Светлой стороны.

— Здравствуйте. Димитрий Кривз, сыщик.

— У вас ко мне есть вопросы, полагаю?

— Да. Не пропадала ли у вас служанка?

Нис нахмурился.

— Я могу узнать, что случилось? Я, конечно, слышал о нескольких странных случаях в городе, но не думал, что интерес следствия доберется до моего дома.

— Сегодня утром найден труп женщины. Некоторые утверждают, что она служила у вас.

Нис пререкаться не стал, сразу дёрнул колокольчик.

— Ужасное событие. Что ж, сейчас узнаем. Я понимаете ли, таким лично не заведую, для этого есть управляющий и ключница.

Через пару минут в комнату вошла женщина средних лет. Самая обычная прислуга: ни тонкая, ни толстая, ни высокая, ни низкая, лицо круглое, простое, только взгляд — холодный, цепкий.

— Вот, всеми служанками и порядком заведует у нас Луцияна Нежь. Луцияна, это сыщик Димитрий Кривз. Подскажи нам, не пропадали ли в доме служанки?

Женщина скользнула по гостю невыразительным взглядом и вернулась к созерцанию начальства.

— Здравствуйте, почтенный сыщик. Уважаемый нис, нет, никто у нас не пропадал. Все, кто должен был, вышли сегодня на работу.

— А был кто-то, кто не должен? — поинтересовался Кривз.

— Да, двое. Звонка уехала к сестре на свадьбу, но завтра должна вернуться. Ада брала на сегодня выходной.

— Можете описать их внешность?

Женщина описала. Дотошно упоминая все вплоть до родинки на шее. Девица Звонка оказалась неподходящей, слишком молодая. А вот Ада Гарь по описанию подходила.

— А где она живёт?

— Так здесь же, в служебной спальне.

— Кто-нибудь ее сегодня видел?

— Мне это неизвестно. Я — нет.

— Нис Бель, можно ли опросить слуг? И было бы хорошо забрать кого-нибудь для опознания.

Хозяин дома хмурился.

— Да, раз так надо. Но не перепугайте мне прислугу, будьте добры. Луцияна, разберись.

— Будет сделано. Уважаемый нис, разрешите мне самой съездить с сыщиком. Думаю, так будет лучше.

— Да, конечно. Хорошая идея. Так и поступим.

Димитрия провели в людскую, она же столовая для слуг. Луцияна Нежь была неприветлива, строга и все время норовила остаться рядом, грозно сверля суровым взглядом каждого слугу. Димитрию стоило больших усилий выпроводить ее вон. Однако помогло это не сильно.

Служанки и слуги дома Ниса Бель представляли собой людей среднего и пожилого возраста. Из молодежи, видимо, была только отсутствующая Звонка и мальчишки, помогающие на кухне — дети кухарки. Все работники дома отвечали скованно, боялись проронить лишнее слово о семье Ниса. Но некоторые, поняв, что расспрашивают всего лишь об одной из них, расслаблялись. Другие, узнав об этом, наоборот, хмурились сильнее.

Ада Гарь в представлении большинства людей действительно была хорошей женщиной. Отец всего живого мужа у нее забрал ещё в молодости, сын ее рано ушел в подмастерья, а потом, женившись, и вовсе уехал в другой город. Ада ничего своего не имела, жила в доме, где служила, выходные брала редко, заработанное часто тратила на чужих детей. То кухарятам пряников купит, то Звонке ленту, то хозяйке Ильяне тайком книжицу с любовными стихами, которые та страсть как любит.

— Только ее за это по рукам били сильно!

— Аж следы красные были! — наперебой рассказывали мальчишки и вдруг резко замолчали. Переглянулись, понурились. Кривз не торопил, молчал.

— Ну мы это, пшли, что ли… — неуверенно протянул младший.

— Агась, — старший стал слезать со стула.

— А пряники свежие были? — спросил Димитрий. — Вкусные? А то может она вам старые отдавала, ненужные.