Особые отношения

— Все равно, есть у вас тут какие-нибудь приятели…

— Я же всего несколько месяцев здесь, в стране. Я ни с кем и познакомиться толком не успела..

— Понятно, — кивнула Джинни Рикс. — Что ж… Сегодня же поручу одному из наших следователей заняться свидетельскими показаниями. А теперь последнее: надеюсь, вы принесли предварительный гонорар?

Я протянула ей чек на две с половиной тысячи фунтов и сказала:

— Я была бы вам очень признательна, если бы удалось не выйти за пределы этой суммы. Мои ресурсы сейчас крайне ограниченны.

— Будем стараться изо всех сил, — уверила она меня. — Но нам ведь придется разыскивать людей и тому подобное. Это все стоит денег.

— В настоящее время у меня осталось всего четыре тысячи фунтов, и у меня нет ни работы, ни счета в банке.

— Ваше положение мне понятно, — сказал она, вставая. — Думаю, мы с вами увидимся через несколько дней.

Но в следующий раз со мной связалась не она сама, а ее ассистентка из «Лоуренс и Ламберт», по имени Дейдри Пепинстер. Она говорила, явно подражая Джинни Рикс, но с таким пренебрежением («Какая же все это скука»), что мне сделалось не по себе.

— Так, за последние два дня я попыталась установить контакт с Эллен Картрайт…

— Но я же говорила Джинни Рикс, что она сейчас в отъезде.

— А… да. Действительно. Ну, в общем, я установила, что она в турпоходе в Марокко — связаться с ней невозможно, вернется только через две недели. Джейн Сэнджей из службы патронажа тоже в длительном отпуске. В Канаде, кажется. Вернется не раньше, чем через четыре месяца.

— Можно с ней как-то связаться?

— Это немного повысит стоимость наших услуг.

— Ничего, я согласна. Дело в том, что она мне симпатизировала. Я надеюсь, она даст хороший отзыв обо мне.

— Я об этом позабочусь.

— Может быть, я тем временем постараюсь сама выяснить побольше о том женщине, с которой сейчас мой муж?

— Давайте лучше мы и об этом позаботимся. Нам тоже нужна информация о ней.

— Но это же отнимет у вас время.

— Мы хотим выполнить свою работу как можно тщательнее.

После этого разговора она дала о себе знать только в конце недели.

— Верно, — сообщила она. — Упомянутую женщину зовут Диана Декстер. Домашний адрес: Лондон, Альберт-Бридж-роуд, 42. Она также является владелицей дома в Литлингтоне, Восточный Сассекс, и квартиры на Рю де Бак в Париже — очень неплохой район Парижа, между прочим, да и Литлингтон убогим не назовешь. Рядом с Глайндборном… так что очень удобно ездить оттуда на фестиваль[37].

— Итак, она богата.

— Довольно-таки. Основала и возглавляет «Декстер коммьюникейшнс» — среднего уровня, но весьма успешную маркетинговую компанию. Компания находится в частной собственности. Ее очень ценят. Ей пятьдесят, разведена, детей нет.

Пока это было все.

— Не удалось ли вам узнать, когда и при каких обстоятельствах они познакомились с моим мужем?

— Для этого вам нужно нанять частного детектива. Все, что нам удалось, это раздобыть базовую информацию.

— Значит, где они находятся сейчас, вы тоже не знаете?

— Это тоже не входило в наши задачи. Зато я получила показания от вашего участкового врача и от доктора Родейл, которая лечила вас в больнице Св. Мартина.

— Что она сказала?

— Что вы страдали от «выраженной постнатальной депрессии», но хорошо поддавались лечению антидепрессантами. Вот, в сущности, и все. Ах да, еще я выяснила, что же происходило на слушании ex parte. Кажется, вы однажды угрожали жизни своего сына…

— Но это была вспышка обиды и гнева, от запредельной усталости.

— Проблема в том, что вы разговаривали с секретарем мужа, то есть с третьим лицом. А это, в свою очередь, означает, что у них имеются свидетельские показания третьего лица. Другая проблема состоит в том, что они буквально настояли на слушании в субботу вечером, с судьей Томсоном. Этот судья известен тем, что, как правило, принимает сторону отца в случаях, если психическое здоровье женщины не очевидно. И тогда ему уже было представлено это свидетельское показание, как и сведения о вашем длительном пребывании в психиатрическом отделении больницы Св. Мартина. К тому же в тот момент вас не было в стране — этим они, без сомнения, воспользовались, чтобы выставить вас в невыгодном свете, как безответственную…

— Но я же была на похоронах…

— Судья этого не знал. Он знал только, что женщина с клинически подтвержденной депрессией, угрожавшая убить своего ребенка, при первой возможности покинула страну. А они просили о разрешении всего на две недели, так что он, конечно, выдал его без колебаний. Извините. Вернемся к показаниям свидетелей. Что касается патронажной службы… кажется, мисс Сэнджей только что выехала из Ванкувера, где находилась, и отправилась в поездку по Канаде. В Англию она вернется только через четыре месяца.

— Может, с ней возможно связаться по Интернету?

— У вас, случайно, нет адреса?

Я еле сдержала раздражение:

— Нет, но вы могли бы связаться с нашим местным управлением здравоохранения…

— Хорошо, хорошо. Я узнаю, — со скучающим видом перебила она.

— И еще, не могли вы попросить Джинни позвонить мне. Будьте добры. Слушание назначено на следующий вторник, ведь так?