Особые полномочия на любовь

Лена открывает, пропускает меня внутрь. Канонический поцелуй в щеку. Волосы у нее мокрые, очевидно, только из душа. Но на лице уже макияж. Мне кажется, я никогда не видел ее без косметики. Ее перфекционизм по отношению к себе просто зашкаливает.

Отдаю ей цветы. Проходим на кухню.

— Спасибо! Неожиданно… Что-то случилось?

— Есть разговор…

Твою мать, как это делается? Я уже забыл…

— Ну наконец-то созрел, — коротко и поощрительно улыбается Елена.

Подозрительно поглядывая на нее, открываю мартини. Разливаю по бокалам.

— Ужин приготовить?

Я очень голоден, но…

— Думаю, будет не к месту.

Отдаю ей один бокал.

— Лен…

Экстренно перебираю в голове несколько заготовок, подбирая более подходящую.

— Ладно, не мучайся с формулировками, я согласна. Давно уже пора было, на самом деле. Я очень рада, что ты решился.

Блять.

Выпиваю мартини залпом. Ставлю бокал на стол. Мда… Щадящая версия не вышла.

— Лена, ты неправильно интерпретировала мой визит.

Нахмурившись, поджимает губы.

— Это не предложение?

— Лен, ну какое предложение? — устало провожу пятерней по волосам.

— А что, я не достойна предложения? — обиженно.

— При чем тут ты?…

— А кто причем? — прищуривается она пытливо и холодно.

— Да я не про это все хотел, на самом деле. Я хотел сказать, что наши отношения перестали нас радовать. Обоих.

— Потому что, Виктор, ты затягиваешь с их развитием. Чтобы отношения радовали, над ними нужно работать.

— Я не умею. Мне некогда. Мои мозги должны быть в другом месте. Между «спасать отношения» и «спасать страну», я всегда сделаю выбор в пользу последней.

— Я готова взять на себя эту задачу — спасать отношения. Если ты не будешь сопротивляться.

— То есть — подчиняться? — дергаю я бровью. — Уволь. Подчинения в моей жизни достаточно.

— А чего недостаточно?

— Не знаю… Но чего-то точно не хватает.

— Тебе понравилась другая женщина, — констатирует она, снова поджимая губы.

Врать как-то несерьезно. И несколько секунд я торможу между порывом честности и порывом тактичности. Второй сходит на нет.

— Это — тоже…

— А расскажи мне о ней. О той, которая понравилась.

— Зачем?

— Расскажи, — требовательно.

— Она… — пожимаю плечами в недоумении, — другая.

— Конкретнее, пожалуйста. Какая — другая.

— Спонтаннее, порывистее… Сложно читаемая… Я не понимаю, зачем ты спрашиваешь.

— Молодая?

— Дело не в цифрах. А в том… Лен, это странно. Зачем ты спрашиваешь?

— Потому что это просто мимолетная страсть, Виктор. С мужчинами такое бывает. Особенно с немолодыми. Юная, яркая, убегающая… Их инстинкты срабатывают. Но как только они получают свое, их отпускает.

— Возможно, но я хочу попробовать.

— Ну… — вздыхает. — Попробуй. А когда разочаруешься, устанешь от спонтанностей и порывов, я жду тебя с предложением. И с адекватной оценкой моих достоинств, признанием факта, что больше никто не будет настолько идеальной женой для будущего генерала.

Ух! Головокружительный заход для любого военного, но я не падок на лесть. Я, скорее, тут же напрягаюсь при любой ее попытке, пытаясь понять, как меня хотят поиметь, и что от меня нужно. Здесь мне очевидно, что нужно. Но у меня для нее этого нет.

Допивает мартини. Наливаю еще.

— Спасибо за…

— Терпение. Понимание. Тактичность. Толерантность. Желание принимать тебя с твоими недостатками.

— Достоинства, да… — обескураженно соглашаюсь я.

Но влюбляются в недостатки.

Так… Откуда, блять, эта не свойственная мне мысль в моей голове?? Это все гребаные эндорфины. Влюбленность давно отнесена к психогормональным расстройствам, которые меняют личность.

Ты влюбился, полковник?

По всей видимости. Иначе почему мне так херово и душно от факта, что женщина хочет меня поиметь не как мужика, а как чиновника. Это не в первый раз. Но в первый раз меня это зацепило. И вместо того, чтобы вышвырнуть ее и забыть, как страшный сон…

Нахуя она согласилась? Меня взрывает разочарованием. Тоже. Потому что единственное верное решение — отстранить ее и исключить из своего круга. Но я уже слишком… сильно встрял, чтобы отпустить ее. Нет. Но мотив я найду… Любой ценой. И уже тогда…

— Спасибо, Лен. Извини. Я поеду.

Молча провожает меня. Спускаясь по лестнице, слышу, как закрывается за мной дверь.

«Хреново вышло», — осознаю вдруг я. Не чувствую себя свободным после этого разговора. Коварная женщина. Не отпустила. Мне это неприятно.

Пытаюсь стряхнуть эту ментальную петлю и включиться в нашу с Дилярой ситуацию.

Мне нужен мотив. Настоящий. Он есть. Его не может не быть.

В порыве отсылаю Павлу смс, чтобы забрал сначала Диляру, а потом заехал за мной. Задам ей еще пару вопросов, пока будем ехать. А то на работе опять закручусь… На самом деле, хочу забрать девушку просто потому, что могу себе позволить получить ее уже с утра. А еще потому, что хочу заехать за ней чисто по-мужски. Могу же…

И всю ночь вместо сна я кручу события от момента ее аварии до нашего последнего разговора. Почему от аварии? Потому что запал на нее именно тогда. И все до этого момента размывается, словно тогда я общался с другим человеком. А как я уже выяснил, другого нет. Эва действительно мертва. Они действительно не были близнецами.

Эва…

Темная лошадка…