Особые полномочия на любовь

Высаживаемся за квартал до управления. Надеюсь, дядька не сообразит так быстро заблочить наши пропуска. По идее, это последнее место, куда мы сунемся. Мы спешим… И уже метрах в двадцати замечаю его тачку, въезжающую в ворота. Рывком дёргаю Яру к себе, разворачивая нас спиной.

— Полковник…

Мы нервно ждём минут двадцать, а потом решаемся. Оглядевшись, идём на проходную. И до госпиталя добираемся без приключений.

— Как мы пройдём?

— Нам нужно в крыло с заключёнными. Подожди здесь, внизу, я стащу в одном надёжном месте пропуск. Только дождёмся пересменки, чтобы был поток людей, среди которых можно раствориться.

Одновременно смотрим на часы.

— Сорок минут ещё.

— Долго… — нервничает Яра.

— Это ничего. У нас с тобой ещё одна важная задача есть.

— Что за задача? — смотрит на карту пожарной эвакуации Яра, водя по ней пальцем.

— Контрацепция… — решаюсь я.

В груди начинает колотиться. Реально, Зольников? Ты готов?

Мои губы истерично улыбаются.

Разворачивается, скептически и подозрительно разглядывает меня.

— Чего?

— Мне нужно обеспечить тебе безопасный выход из всей этой передряги. А способ есть только один. Доверишься мне?

— Я не против безопасности… Что за способ?

Оглядываюсь. На двойных дверях чуть поодаль табличка: «Вход воспрещён. Ремонт. Опасно». Нажимаю на ручку, заглядываю внутрь. Сумрачно. Свет фонарей бьёт в голые окна. Ремонтные леса, дыры в полу, большие пластиковые вёдра с краской, листы гипсокартона… и, естественно, уже никого. Поздно. Ещё раз оглядываюсь, дожидаясь, пока охранник на входе отвлечётся. Быстро втягиваю её внутрь. Веду вглубь, чтобы случайно заглянувший нас не заметил.

— Нам в другую сторону… — шепчет она.

Прижимаю её к подоконнику, ставя руки по разные стороны от неё.

— Когда у тебя овуляция?

— Не поняла.

— Надеюсь, сегодня-завтра… — впиваюсь ей в губы. Стягиваю по бёдрам её штаны.

— Зольников… ты чего?… — вяло сопротивляется она. — Да ты что?! Что ты делаешь?

С рычанием целую настойчивее.

— Делаю тебя частью семьи!

— Это в загсе делают, капитан.

— Не… У Андрюхи загс не прокатил, а вот кое-что понадёжнее — да! — задыхаюсь я от возбуждения.

Расстёгиваю ширинку. Кладу её ладонь на налившийся кровью член.

— Ребёнок, что ли?! — отдёргивает она испуганно руку от моего члена.

— Давай, трусишка… — с усилием разворачиваю её оголённой попкой к себе. — Ты же выйдешь за меня, правда? — возбуждённо шепчу ей в ухо. Глажу вдоль трусиков, ныряю под них пальцами.

— Ты же сказал — контрацепция!

— Это она и есть. Пока в тебе его внук — ты ценность. Это тебя защитит… Он не посмеет…

— Ну пиздец же… Зольников… — испуганно. — Ребёнок — это такая ответственность!

— Прогнись… — шлёпаю её и с несдержанными стонами втыкаюсь головкой в горячие упругие губки.

— Чёрт… — истерично смеётся, ложась на широкий подоконник. — Мне страшно…

Её бедра сжимаются. Стягивая с плеча майку, нетерпеливо кусаю, целую, облизываю…

— А мне нет. Я люблю тебя…

Толкаюсь в горячую тесноту, кайфуя от того, как по её телу идёт неконтролируемая судорога.

— Боже мой… — жалобно бормочет она, задыхаясь. — Мне кажется… я не готова…

— Ты готова, детка… — размазываю пальцами по её губкам мокрый скользкий секрет… Его так много… Закатываю глаза от удовольствия. — Не думай ни о чём. Только обо мне… И чувствуй…

Перехватываю руками за бёдра, немного отстраняясь. И разгоняюсь, впечатывая её в подоконник мощными голодными рывками. Вскрикнув, прогибается. Член ритмично скользит внутрь. Мне хочется вколотиться в неё до основания! Оставить себя в ней. Стать целым…

В стекле её отражение, и мои глаза застывает на нём, как на экране с роскошным порно. Дёргаю вниз её спортивную майку, освобождая грудь. Давлю рукой на поясницу, увеличивая прогиб. Её рот приоткрывается. Мы тонем в стонах. Перехватив за шею, немного придушиваю, впиваясь зубами в лопатку, и нас сносит. Задыхаясь и дрожа, мы вцепляемся друг в друга крепче.

— Зольников, нет! Стой! — задыхаясь. — Нет… нет… нет… Ванечка!

Но я только ускоряюсь, зажимая её крепче. Никаких, блять, мне «нет»!

— Чччч… Да.

И…расслабляюсь.

Она, зажмуриваясь, сжимает меня лоном на каждый толчок спермы.

— Ммм… — обессиленно ложусь на её спину. Целую между лопаток, шею, разворачиваю… Целую в губы… — Лейтенант Владо — трусиха. Кто бы знал…

Прячет лицо на моей шее. Глажу по волосам.

— Давай у нас получится с первого раза?

— Ты… — явно подыскивает она эпитет.

— Натягивай штаны, лейтенант, — перебиваю. — Нам пора.

Отдышавшись, мы ещё раз жадно впиваемся друг в друга. Но нам и правда пора. Яра стягивает с соседнего подоконника строительные респираторы. Бросает один мне. У входа несколько заляпанных краской халатов.

— Жди здесь.

— Ты куда?…

— Вот стоит только кончить в женщину, сразу фрик-контрол! — отшучиваюсь я.

Получаю в ответ шлепок по прессу.

— За ключом я. Жди.

Выхожу в фойе госпиталя. Мы договорились встретиться после смены с той самой медсестричкой, что колола мне антибиотики после ранения — Алёной. У нас ничего не было. Но она делала всё, чтобы оно случилось.