Особые полномочия на любовь

Мы получаем возможность заглянуть в следующие палаты. В одной — женщина на фоне зарешеченного и заклеенного наглухо плёнкой окна с бронебойным стеклом. Мой живот сжимается от страха за Яру. На мгновение я вдруг переношу её в эту палату. Но полкан же не позволит этому случиться, да?

Яра решительно сворачивает напротив. Захожу следом. Пациент весь перебинтован как мумия. Смотрю по комплекции.

— Это тот, что был в очках…

Диляра снимает маску. Присаживается на стул напротив.

— Помнишь меня?

— Эва… — сипло, почти беззвучно. — Тебя… ищут…

— Выбраться хочешь? Конечно, хочешь! — зло усмехается она. — Я, как свидетель, скажу, что ты был там недобровольно. Тебя так же запугивали, как и меня. Если будешь говорить правильные вещи — будет шанс получить маленький срок. Не как организатору. Как невольному соучастнику. Но ты мне говоришь, где София.

Смотрит на часы.

— Минута у тебя, и мы исчезаем.

Он что-то сипит. Она наклоняется ближе. Напрягаю слух, чтобы расслышать. Но слышу только, как передёргивают сзади затвор автомата.

— На пол! Лицом вниз!

Поднимаю медленно вверх руки. Яра распрямляется, вставая на ноги. На её лице злой азарт.

— При сопротивлении дам очередь по ногам. Лицом в пол!!!

— Яра… адекват, пожалуйста. Это же свои… Не провоцируй.

И, показывая пример, первый опускаюсь на колени.

Глава 45 Порка

Виктор

Быстрым шагом спускаюсь на уровень изолятора временного содержания.

Идиот… Совсем охерел! То, что я ему несанкционированный штурм генеральской дачи с рук спустил, не значит, что можно за моей спиной продолжать в игры играть!

Я могу понять, когда штатские пытаются плыть против течения конторы. Но когда свои…

Слишком много в нашей работе стоит на кону, чтобы позволить себе такие вольности. Спасая девочку, он сегодня свидетеля порешит, а завтра те, кого свидетель мог бы нам сдать, порешат двести этих девочек. Они же оба в курсе, как это работает, так какого они творят? И это мои сотрудники? Родня моя? Что про остальных тогда думать? Всех под каток! Под тотальные проверки. Утром раскатаем этого свидетеля и зафиналим операцию, и, блять, запущу конвейер по проверке личного состава. Нарушают в мелочах — значит, херовые военные, раз не могут придерживаться протоколов и распорядка. Всех — в ментовку, в ГИБДД, в частную охрану! Охерели…

— Товарищ полковник…

— Занят, — рявкаю я, не оборачиваясь.

Люди передо мной разлетаются, как пешки, освобождая путь.

В конце длинного коридора решётка. Мне открывают. Захожу в изолятор. Несколько зарешёченных секций напротив друг друга. В тупике комната с мягкими стенами, как в психушке. Часть попадающих сюда грезят о смерти. Хотя пытки — это миф. Давно существует химия более эффективная, чем дыба. И палача давным-давно заменил другой специалист.

— Все вышли!

Дежурный кладёт ключи на стол и выходит следом за охраной.

— Герои, блять… спасители!

Стягиваю со стола протокол.

— Это ваша эпитафия! — взмахиваю. — Я лично к вашему делу не прикоснусь, работать в вами будут другие спецы, по всем статьям.

Мне хочется втащить кому-нибудь. Так, что выбить к херам челюсть! Сжимаю кулаки.

Диляра и Иван в двух обезьянниках напротив друг друга.

Смотрю на лицо Диляры. Придерживая руку второй, мучительно морщась, кусает губы. И мне на мгновение кажется… Эва? Он что, Эву с собой притащил?? Поубиваю их сейчас, честное слово!

Через решётку неласково прихватываю её за грудки и дёргаю к себе. От неожиданности не успевает увернуться от моей руки. Отвожу волосы. Нет шрама… Не Эва. В эмоциях сжимаю сильнее ткань халата и, дёрнув на себя, немного припечатываю её об решётку.

— Ты во что моего пацана втянула?!

— Эй! — взвивается сзади Ванька. — Убрал, блять, руки от неё!

— А ты… идиот… Довыёбывался?

— Товарищ полковник… — залетает Сергей. — Мне сообщили, что капитан Зольников…

Замолкает, увидев брата.

— Убил свидетеля и нарушил протокол, устав, присягу? — разворачиваюсь к Сергею.

— Он что, тоже сдох? — с недоумением перешёптываются Диляра с Иваном.

— Кто убрал первого свидетеля?

— Да ты что, полковник? Совсем с головой у тебя плохо? Нахер нам его убирать? Нам только вопрос задать надо было, и всё! Чтобы выяснить, где София.

— Это у тебя, капитан, с головой плохо. «Мы», «нам»? Ловко тебя втянули. С каких пор происходит это «мы»?

— Ни при чём он здесь, — придерживает, видимо, повреждённую руку Владо. — Помог только до свидетелей добраться, и всё. Никаких других контактов, кроме меня, у него не было.

— Это я обязательно разберусь, — выглядываю в коридор: — Эй, дежурный!

— Да, товарищ полковник!

— Что с рукой у неё?

— Жестковато вели. Вывих плечевого, по всей видимости. Врача вызвать?

— Нет! Потерпит пока. Выйди.

Возвращаюсь к ней:

— Ты мне очень не нравишься, Диляра Владо.

— Взаимно.

— Где Эва?

— Какая ещё Эва? — зло ухмыляясь, делает шаг назад. — Эва мертва.

— Я бошки вам сейчас обоим скручу. Эва где? Адрес!

— Да пошёл ты… полковник. Нет никакой Эвы.

Иван, закрывая глаза, стекает по стене вниз. Замолкаю на мгновение, вдыхая поглубже.

— То есть, ты со мной вчера приятно вечер провела, стало быть?

— Насильник… — одними губами.

Меня обдаёт жаром до удушья.