Особый курьер

Однако вслед за первым последовала череда новых взрывов, а затем стали слышны автоматные очереди.

95

По мере того как Джек удалялся от места боя, взрывы становились все глуше, а автоматная стрельба все больше походила на стрекот безобидных трещоток.

Впереди Джека шагал камрад Харрис, а позади – строго следящие за пленником пятеро повстанцев.

Куда его вели, Джек не знал. Длинноволосый сказал что-то о представлении камраду Дункану, но больше об этом не упоминалось, и Джек опасался, что его ведут на расстрел.

Путь в неизвестность проходил через захваченные повстанцами кварталы, где уже вовсю шло наведение нового порядка. Тот тут, то там были слышны крики терзаемых граждан, повсюду валялись трупы, а посреди всего этого ужаса деловито сновали люди, стаскивавшие в кучи отобранное у населения продовольствие и ценные вещи.

Завидев Харриса, повстанцы салютовали ему сжатыми кулаками и выкрикивали приветствие, а затем возвращались к прерванному занятию.

На одной из улиц к Харрису подтащили пленного милиционера. Бедняга был сильно избит, как видно, истязания прервали только из-за появления камрада Харриса.

– Камрад Харрис, что с ним делать?! – завопили повстанцы, многие из которых были забрызганы чужой кровью.

Длинноволосый резко остановился, подошел к пленному и внимательно осмотрел его мундир.

– Это сержант. Не просто солдат, а сержант. Вспорите ему брюхо. Только тяжелые предсмертные муки помогут ему искупить преступные заблуждения.

Вердикт камрада Харриса чрезвычайно взволновал и обрадовал повстанцев, а Харрис как ни в чем не бывало продолжил свой путь. Через минуту позади раздался душераздирающий крик казнимого.

Джеку подумалось, что на месте милиционера мог оказаться и он сам. От такого ужасного предположения у него мгновенно пересохло во рту. Кто знает, может, его ведут, чтобы умертвить еще более страшным способом?

На окраине города, где звуки далекого боя были почти не слышны, длинноволосый вдруг остановился и повернулся к Джеку:

– Вот здесь, в овраге за кустарником, находится шатер камрада Дункана. Сейчас мы явимся к нему, и ты постарайся быть искренним. Тогда ты станешь нашим другом… Понимаешь?

– Да, – кивнул Холланд.

– Помни, что наш вождь обладает несравненной мудростью и лгать ему нельзя. Если будешь правдив, ты выйдешь из шатра камрадом Джеком.

– Да, – повторил Джек, стараясь не думать, что будет, если он не понравится камраду Дункану.

Вслед за Харрисом он спустился в овраг и действительно увидел шатер из прочного маскировочного полотна. Вокруг резиденции вождя стояло человек двадцать рослых камрадов.

«Личная гвардия», – догадался Джек.

Видимо, Харрис был человеком значительным, поскольку телохранители расступились и свободно пропустили его в шатер.

Джек остался стоять снаружи, и вскоре его начала бить мелкая дрожь. То ли от холода, то ли от ожидания предстоящей аудиенции. Время шло, но Харрис все не появлялся, и Джек стал осторожно осматриваться, пытаясь на всякий случай наметить путь возможного бегства.

Неожиданно совсем рядом заиграла скрипка. Джек посмотрел на широкоплечих камрадов, но те и ухом не повели. Звучание скрипки на дне сырого оврага их вовсе не удивило.

«Наверное, вождя развлекают музыкой», – сделал вывод Джек.

Скрипка рыдала и молила о пощаде. Невидимый маэстро ухитрялся извлекать из нее не просто тоскливые, а прямо душераздирающие звуки.

«У вождя своеобразный вкус», – подумал Джек.

Музыка оборвалась так же неожиданно, как и возникла, а спустя пару секунд из шатра вышел Харрис.

– Иди, – сказал он, указав на шатер.

Джек послушно отвел полог и вошел внутрь.

В шатре царил полумрак, поэтому он не сразу определил, где находится сам вождь. Вдруг стены заискрились голубоватым светом, и Джек увидел улыбающегося хозяина шатра.

– Не правда ли, это производит впечатление? Я имею в виду светоиндукционную ткань – вещь простая, но подчас просто необходимая.

Джеку показалось, что камрад Дункан едва ли старше его. Высокий лоб, откинутые назад каштановые волосы – все выдавало в нем глубокого мыслителя. За исключением одной детали – глаз. Это были глаза смертельно обиженного ребенка, которому еще неведомы чувства сострадания и жалости.

– Ну чего же ты молчишь? Или тебе непонятно, что твоя судьба сейчас целиком в моих руках? – Дункан улыбнулся и поднялся с деревянного, покрытого резьбой кресла. Как и все диктаторы, он был сторонником ультрамонархической идеи. Везде, где бы он ни появлялся, Дункан Пеко подсознательно играл в повелителя мира.

Уже изучив наклонности своего вождя, приближенные на месте каждой новой стоянки разыскивали вещи, хоть сколько-нибудь напоминавшие атрибуты королевской власти.

– Мне это понятно, камрад Дункан, – наконец ответил Джек и не узнал своего голоса.

– Харрис сказал тебе, что я обладаю мудростью, позволяющей мне отличать правду от лжи?

– Да, камрад Дункан.

– Ну так начинай рассказывать, кто ты и откуда, а я посмотрю, насколько ты правдив, Джек Холланд. – Дункан обошел вокруг пленника и вернулся в кресло.