Особый отдел

– Ну и правильно, – только и сказал он, увидев выходящего из дома Дениса. Следом показался Михаил Петрович, он держал на поводке рвущегося бежать Хорта. Пес бросался к людям и громко скулил – он понимал, что в это путешествие хозяева его не берут. Чалый вышел последним, бросил на заднее сиденье тяжело звякнувший рюкзак.

– Готовы? «Смертник» не забыл? – Кошмар вместо ответа похлопал себя по груди, и Чалый кивнул.

– Тогда пошли, – скомандовал он хмуро, не обращая внимания на собаку.

Михаил Петрович отвернулся и пошел в дом, Хорт отчаянно упирался всеми четырьмя лапами и низко опустил голову, пытаясь освободиться. Денис сел на заднее сиденье и уже собирался закрыть тяжеленную дверцу, когда псу удалось вырваться. Каким-то чудом Хорт просочился в оставшуюся щель, торопливо плюхнулся на кожаное сиденье и воровато прикрыл глаза. Денис быстро захлопнул дверь, сделав вид, что ничего не произошло. Кошмар покосился назад, ухмыльнулся, но тоже промолчал.

– Что там? – Чалый, оказывается, не заметил маневра Хорта.

– Ничего, – стараясь говорить как можно увереннее, соврал Денис.

– Черт знает что. Вы куда собрались – цветочки рвать? – Чалый обернулся и посмотрел на притаившегося пса, но Кошмар быстро нашел выход:

– Он все равно бы за нами побежал, Петровичу с ним не справиться. Так хоть под присмотром будет, а то удрал бы один в город, и что тогда? Давай уж, как привыкли.

Невнятно бормоча что-то про три клоунских дивизии и одно цирковое училище, Чалый завел двигатель. Хорт осмелел, основательно разлегся сразу на двух мягких кожаных сиденьях, Денис опустил руку на лежавший рядом рюкзак. Тяжелая машина тронулась с места и плавно покатила по пустой улице вымершего коттеджного поселка. «Не оглядывайся, не оглядывайся» – твердил себе Денис, стараясь не думать о том, что может больше никогда сюда не вернуться. Чалый прибавил скорость, и уже скоро машина выехала на памятный перекресток. Бронированная иномарка проехала дальше и остановилась на пересечении с шоссе. Оно оказалось забито бронетехникой, двигавшейся сразу в двух направлениях, и выехать на самую короткую дорогу, ведущую к городу, казалось невозможно. Что-то сухо щелкнуло, и над головой понеслось знакомое требовательное металлическое кряканье, заметались синие отблески. Денис усмехнулся – на возможно последнюю «прогулку» они отправлялись с особыми почестями. Спецсигналы сработали – бронированная машина превратилась в ледокол. Тяжелая техника торопливо расступалась, словно льдины перед носом корабля, пропускала «броневик», и снова смыкалась, закрывая путь назад. Так они ехали почти полчаса, пока перед самым кольцом не пришлось остановиться. Чалый немного приоткрыл окно и в салон наполнился хорошо знакомым гниловатым, смешанным с гарью запахом – город был близко. К машине со всех сторон одновременно подходили вооруженные люди – Денис рассматривал их через тонированное стекло.

– Открывай, – потребовал Чалый и показал в щель тот самый кусок картона, выданный ему несчастным Петром.

– Не могу, до особого распоряжения… – неуверенно ответили снаружи, – у меня приказ…

Чалый не стал спорить или что-то доказывать, неторопливо убрал пропуск, закрыл окно и что-то буркнул себе под нос. Машина сначала медленно, потом все быстрее поехала назад, Кошмар вжался в кресло, а Денис не успел сообразить, в чем дело. Тут до сих пор плавно катившийся назад «броневик» остановился на мгновение, потом взревел, вздрогнул и, как показалось Денису, прыгнул вперед. Разгон произошел очень быстро, расслабившийся в тепле и комфорте Хорт свалился на пол и затаился там. Дениса отшвырнуло назад и вбок, он только успел заметить, как отлетает далеко в сторону заграждение, а машина делает несколько крутых виражей между окутанными проволокой бетонными блоками. В лобовом стекле показался, но сразу куда-то исчез шлагбаум, «броневик» вздрогнул от удара и, сияя синими огнями и крякая, как утка в брачный период, ворвался в город. Им что-то кричали вслед, но Денис, глянув мельком через плечо, сразу отвернулся. Черта уже была пройдена, и они все дальше удалялись от мира живых. У людей оставались только сутки с небольшим на то, чтобы либо раз и навсегда очистить город от захватившей его нежити, либо самим остаться там.